Журнал скаутских руководителей "Опыт" №157 (ноябрь 2015)

ВложениеРазмер
PDF icon opyt157.pdf4.04 МБ

Загрузите журнал в виде файла PDF с изображениями для чтения и печати по ссылке в начале страницы. Текст, приведённый ниже, не содержит изображений и дан для ознакомления.

СОДЕРЖАНИЕ
От главного редактора – Скм. А. Аристова
Песня разведчиц
Постскриптум к статье «25-летие возрождения ОРЮР в России» – Скм М. Дроздов
24 июня 1912 года – Скм Р. Полчанинов
В честь 100–летия основания русских разведчиц ОРЮР почтила память св. княгини Ольги – Восточная епархия РПЦЗ
Наталия Владимировна Конон – Старший скаут-мастер ОРЮР-з – СТС Н. Конон
Скм Татьяна Захарьина–Герингер Архив
Воспоминания об О.М. Изместьевой – Скм Р. Полчанинов
Ирина Владимировна Халафова – Скм П. Уртьев
ОРЮР и я – Ски Л. Чернова–Флам
Скм Евгения Андреевна Уртьева – Скм П. Уртьев
скм Лидия Герич
Первый этап – Скм О. Астромова
Славное звено «Дикая Пчела» – Инс О.Синькевич–Михеева

«Опыт» – журнал разведческих руководителей, издается Главной Квартирой Организации российских юных разведчиков (ОРЮР).

Редактор журнала – скм. А. Аристова astaristov@gmail.com
Технический редактор, вёрстка – ски. А. Каркач scout@mail.ru
Страница и архив журнала в Интернете: scouts.ru/opyt

Помещаемый в порядке информации материал не обязательно отражает мнение или установки руководства ОРЮР. Редакция оставляет за собой право не помещать присланный материал.
«Опыт» выходит четыре раза в год: 1 января, 1 апреля, 1 июля и 1 октября. Просьба присылать материал за месяц до выпуска очередного номера.

Фото на обложке: Старший скаутмастер ОРЮР за границей Наталия Владимировна Конон – первая жен-щина на этом посту (28 сентября 2015 г.) и знак «Столетие разведчиц 1915–2015».

Главная Квартира ОРЮР
№ 157, ноябрь 2015 г.

© SGPA 2015

От главного редактора
Дорогие читатели!
Перед вами первый «спецномер» «Опыта», посвященный сотому юбилею женской ветви ОРЮР. Кончается юбилейный год, и хотелось бы подытожить, где и как отмечалось это со-бытие, и выделить некоторых выдающихся разведчиц, поместив их биографии. Конечно, это далеко не все! Есть много тружениц, деятельниц, бывших и настоящих, но очерков об их жизни в редакции нет. Поэтому, убедительная просьба к читателям, к следующему номеру (планируем его на январь) прислать нам биографии, которые вы считаете должны быть опуб-ликованы.
В течение первых ста лет в ОРЮР главные посты занимали мужчины. Постепенно в их ряды стали входить женщины. Появилось больше руководительниц, которые не только зани-мались с девочками, но и с волчатами, и стали членами Главной квартиры, Суда чести и пр. А на Западе с 2013 пост Старшего скаутмастера занимает Наталия Конон.

В данное время «женское» начальство в ОРЮР следующее:
Старший скаутмастер – СТС Наталия Конон
Начальница Восточно-американского отдела – скм Татьяна Захарьина-Герингер
Начальница Западно-американского отдела – скм Ирина Богословская
Начальница дружины «Киев» – скм Вера Генкина-Тэтл
Начальница дружины в Риге – скм Вера Золотарева
Начальница дружины в Висагинасе – ски Лариса Хречкова
Исполняющая должность начальницы дружины «Севастополь» (АвО) – ски Тамара Смит
Начальница дружины «Путивль» – инс Мария Джойс
Главный редактор «Вестник Руководителя» – скм Елена Боголюбова
Главный редактор «Опыт» – скм Аста Аристова.

Юбилей разведчиц отмечался в лагерях. Первым стал лагерь дружины «Нижний Новго-род», проведенный на восточном склоне горы Сьерра-Невада 19–28 июня 2015 г. Общий ла-герь назвали именем Бориса Мартино, женский – именем доктора Анохина. Провели беседу у костра о д-ре Анохине.
Главным торжеством в честь 100-летия разведчиц оказался слет в «Ново-Павловске» (штат Нью-Йорк). Сюда съехалось около 350 человек со всего мира. Кроме членов ОРЮР прибыло много гостей. Разведчицам отвели ведущую роль на главных, вечерних церемониях. На по-следнем построении они держали факелы и читали законы. А после церемонии, девочки с факелами стояли вдоль дорожки, ведущей к костровому месту, освещая путь. Статья об этом слете появилась в епархиальном листке, ее и прилагаем.
В связи с юбилеем Главная квартира выпустила две медали: бронзовую и серебряную, а ЗАО заказал нашивки на галстук, которые получил каждый член ОРЮР.
В октябре вышел первый номер журнала «Салют» Западноевропейского отдела ОРЮР. На обложке – представительницы женской ветви ОРЮР и поздравление со столетием. Журнал знакомит читателя с ОРЮР и начинается со статьи о Святой великой княгине Ольге.
Наш историк скм Ростислав Полчанинов по просьбе редакции написал вступление к дан-ному номеру журнала. Он отмечает тот факт, что первые разведчицы «гайды» образовались, по всей вероятности, еще в 1912 году. Таким образом, с празднованием столетия, мы опозда-ли на три года. Но какая разница? Был доктор Анохин, были гайды, и существуют до сих пор, вдохновляют, ведут, занимаются, работают, поддерживают скаутский огонь… вот, толь-ко название свое изменили.
Счастливой разведки!
Скм. Аста А. Аристова

Разведчицы на Юбилейном слёте ОРЮР в России, 2015 г.

Разведчицы на Юбилейном слёте ОРЮР в США 2015 г.

Торт с юбилейным знаком «Столетие разведчиц», торжественно преподнесённый
на последнем дне Юбилейного слета 2015 года в лагере «Ново-Павловск»

Слет ОРЮР-з в лагере «Ново-Павловск» (штат Нью-Йорк), 2009 г.

Песня разведчиц
На мотив «Многие лета, многие лета, Православный русский царь»

Дружно, сестры, тесным строем
В гущу жизни мы пойдём,
Светлый мир себе построим,
Счастье сами мы найдём.

Вялость, слабость и сомненье
Да минует в жизни нас.
Запасёмся же терпеньем,
Встретим бодро трудный час.

Вдаль смотри ты зорко, ясно,
Не страшася неудач,
Будь готова ежечасно
Силы все свои напрячь.

Нашей дружбы связь прекрасна
На заре весенних дней –
Та не может быть несчастна,
У кого звено друзей.
Москва, 1914 г.
Автор неизвестен
Постскриптум к статье
«25-летие Возрождения ОРЮР в России»
Уважаемая редакция!
Опубликованная в номере 156 «Опыта» за 2015 г. моя заметка о 25-летии Возрождения ОРЮР в России – это, в основном, фрагмент статьи для другого, неразведческого, российско-го издания и потому имеет ряд специфических особенностей и даже существенных с нашей точки зрения недостатков. Главным из них я считаю, что там не названы члены зарубежной части ОРЮР, много сделавшие для того, чтобы это Возрождение состоялось. Многих из них вспоминали мы на юбилейном костре 6 июня 2015 г. в Черноголовке. Назову сейчас, что называется, «навскидку», хотя бы несколько имен людей, которым мы глубоко благодарны: Ю. Лукьянова и А. Захарьина, М. Йордан и В. Захарьину, М. Николаева, О. Левицкого и А. Жуковского, Р. Ордовского, П. и Е. Уртьевых, С. Халафова, Р. Полчанинова, В. Ермилова, М. Сувалову, Е. Боголюбову, М. Левитскую, И. Короленко, О. Астромову и Л. Ткачевскую, Л. Артемьева, В. Голованова, Л. Джурджиновича, С. Тарасова… Их – передававших знания, опыт, традиции, способствовавших нашему росту, учивших, помогавших, выручавших, а то и просто участвовавших в лагерях и друживших с нами, конечно, гораздо–гораздо больше. Всем – низкий поклон! А тем, кого уже нет с нами – Вечная память!
Скм. Михаил Дроздов

24 июня 1912 г.
В этот день, как сообщил мне Александр Русанов, звено разведчиков и, основанное В. Янче-вецким, звено разведчиц поехали из С.–Петербурга в лагерь в дачный посёлок Ольгино око-ло Лахты, Санкт-Петербургского Приморского района. Насколько мне известно, лагерь раз-били на земле, принадлежавшей Янчевецкому. Кудряшов в своей книге пишет: «В Ольгино (около Санкт-Петербурга) проведен первый лагерь девочек на принципах скаутинга».
СТС Н. Конон в своём приказе № 439 от 14 января 2015 г. сказала: «2015 год по давней-шей традиции отмечает знаменательный юбилей – столетия основания разведчиц. Хотя не-давно поступили новые факты, что работа женской ветви, фактически, началась уже в 1912 г.».
На международном слёте ОРЮР «Юбилейный рубеж» с 28 июля по 3 августа 2015 г. око-ло посёлка Коккорево на берегу Ладожского озера отмечалось 100-летие создания первого отряда разведчиц в России, празднование 70 лет Победы в Великой отечественной войны и 25-летие возрождения работы Организации в России. То, что работа с разведчицами началась в России в 1912 г., официально не сказали, но участники слёта узнали об этом из игры «Ко-ролевская почта».
Не считать ли нам 24 июня 1912 г. днём начала работы с разведчицами?
Анна Шободоева в книге «Движение девочек–скаутов – история и современность», ссы-лаясь на журнал «Ученик», пишет: «В номере 123 за подписью «Разведчица», я обнаружила интересную и достаточно большую заметку: «Лагерь разведчиц», в которой подробно рас-сказывается о проведенном Ирой В., и её подругами лете (…). Они жили в двух больших па-латках …Около палатки была маленькая кирпичная печь, на которой они готовили (…) День проводили так: вставали в 7 часов (…) в 8:30 (вечера – прим. РВП) пили чай, и в 9:30 шли спать. Ночью тоже было дежурство… Сменялись два раза, дежурили по двое. Очень любили наблюдать рассвет».
Далее Шободоева пишет: «В воспоминаниях о первых русских скаутах, опубликованных за границей, говорится, что в 1914 году в Петрограде было два отряда бой-скаутов, а госпожа Левицкая, имевшая в Царском селе свою гимназию, организовала отряд девочек»
Там же в книге А. Шободоевой приводится песня Веры Догелло «На взморье. Песня дево-чек-разведчиц», напечатанная впервые в 1913 г.:

Небо темнеет, Мы беззаботно
Ветер свежеет, Плывём охотно,
Лёгкий челнок наш качает. Песенку нашу поём.
За наше дело Солнце высоко,
Примемся смело, Берег далёко,
Буря, ведь нас не пугает. Море и небо кругом.

К этим словам надо только подобрать мотив, а разведчицам разучить свою первую песню. В 1914 г. в Москве появилась ещё одна песня разведчиц:

Дружно сёстры, тесным строем
В гущу жизни мы пойдём,
Светлый мир себе построим
Счастье сами мы найдём.

В докладе А.К. Анохина в Петрограде «Первый киевский отряд герл-скаутов», прочитан-ном на «Первом съезде по скаутизму» (это его официальное название) 26–30 декабря 1915 г. (8–12 янв. 1916), сказано: «Мысль об организации отряда девочек разведчиц у меня была дав-но, но осуществил её только 1 ноября (14 ноября) 1915 года. Сразу записалось свыше 130 че-ловек, преимущественно учащихся в Коммерческих училищах и женских гимназиях. Вслед-ствие того, что у меня была помощница г-жа Прохорова, окончившая Гимнастические кур-сы киевского учебного округа, занятия сразу наладились недурно. Было, конечно, немало курь-ёзов. Одни думали при поступлении, что из них организуют летучие отряды санитарок, дру-гие – прямо военных разведчиц, третьи думали, что тут нечто вроде конторы для прииска-ния мест и т.д. (…) Работа закипела, звенья назывались цветами и птицами (…) К Рожде-ству осталось к моему удовольствию, всего около 100 человек. Кому не понравились мои за-мечания о высоких каблуках, кому – о корсете, запрещение делать из волос копну сена и быть растрёпой, исключение косметики вплоть до пудры и губной помады и т.д. (…) На Рожде-ство и бой и герл-скауты работали вместе, работали хорошо, дружно, сердечно в Комите-те Юго-Западного фронта Всероссийского земского союза, подготовив за 4 дня 10.000 по-дарков, отвезенных скаутами в окопы».
В дальнейшем разведчицы работали рука об руку с разведчиками, в России и вместе с ни-ми ушли в подполье, а за границей с первого же дня продолжали вместе со скаутами свое по-сильное служение Богу и родине.
Организацию русских скаутов за границей 1 июля 1922 г. приняли в Славянский союз скаутов и герл-гайд, а 30 августа 1922 в БСИБ – Бой-скаутское интернациональное бюро в Лондоне. Бой-скаутское бюро потребовало от О.И. Пантюхова, чтобы герл-гайды выделились в отдельную организацию, что и оформилось приказом Ст.р.ск. № 224 от 26.01.1929 г.

Русским Вожатым (Герл-Гайд)
26 января 1929 г. № 224 Нью Йорк

1. Русские подснежники
Давно Русские Вожатые – Герл-Гайды мечтают иметь свою национальную эмблему – значок на шляпы и на рукава.
Одним из наших первых звеньев герл-гайд в России в 1909–1910 году было звено Подснеж-ника и Царскосельские девочки, выбравшие эту эмблему чистоты и скромности – этого пер-вого цветка, за которым идут другие – эмблемы весны, которая как нельзя более кстати нам – теперь во время этой бесконечной длинной зимней тьмы большевизма.
В согласии со старшими Руководительницами Русских Вожатых – Герл-Гайд я утвер-ждаю для Вожатых значок рисунок, которого прилагаю: Три белых подснежника (знак трех обещаний). Внизу ленточка с девизом: «Будь готова» и надписью – кличем нашим: «Помни Россию».
Из г. Львова на днях будут разосланы по отрядам наши новые значки: эмалированные для руководительниц (скм) и предводительниц (п. скм), серебряные для патрульных и бронзовые для герл-гайд. Почтовая бумага с соответствующим рисунком мною рассылается для разда-чи всем герл-гайд.
2. Старшая Руководительница
Ввиду отсутствия до сих пор лица, которое могло бы взять на себя руководительство нашими Вожатыми, я обратился к Нине Михайловне Пантюховой – моей жене, с просьбой исполнять обязанности Старшей Руководительницы, на что мне удалось получить ее согла-сие.
Впредь по делам наших герл-гайд – Вожатых прошу обращаться к Нине Михайловне Пантюховой по адресу: 3385 Central Park West. New York City
Нина Михайловна просит всех, настоящих так и бывших руководительниц, предводи-тельниц и патрульных (если они работали самостоятельно) писать ей о всех их вопросах и затруднениях.
Олег Пантюхов,
Старший Русский Скаут

У читателей может возникнуть вопрос, почему я считаю первым звено разведчиц, осно-ванное Янчевецким в 1912 году, а не звено «Подснежник», основанное в Царском Селе в 1909 году?
Дело в том, что в 1929 г. в Белграде вышла книга О.И. Пантюхова «Русским скаутам», в которой он поделился своими воспоминаниями, написанными им ещё в 1923 г.: «С первых же шагов моей деятельности, ко мне стали поступать просьбы от девочек и от их матерей – организовать отряды и для герл гайд. Я очень сочувствовал этой мысли, но рекомендовал найти сначала соответствующих руководительниц. Таковых мы не могли найти долгое вре-мя». Думаю, что написанное в 1923 г. правильнее, а именно, что для девочек долгое время не было руководительниц и, следовательно, ни звеньев, ни отрядов.
Нина Михайловна, насколько мне известно, приказов не издавала, а писала своего рода письма-беседы. Так под № 5 в книге «Русские скауты 1909–1969» (Сан-Франциско. 1969), напечатано: «2. Святая Ольга. Меня спрашивают кто из наших святых –покровительница нашей Организации? Мы будем участвовать 23 апреля (6 мая), в день святого Георгия, на общескаутском празднике, но наш день праздника – 11 июля (24-го по новому стилю). (…) 23 марта 1930».
Последнее письмо-беседа № 11 от 1 июня 1935 г. но есть еще № 12 без указания числа. Так как книга вышла при ближайшем участии О.И. Пантюхова, то можно думать, что на этом деятельность Нины Михайловны как Старшей руководительницы и кончилась.
Кроме рисунков для знаков лилии со Св. Георгием (1926) и трёх подснежников (1929), Н.М. Пантюховой принадлежат также рисунки “Разведчик под деревом», нарисованный, ве-роятно уже в 1910 г., и «герл-гайда разведчица под деревом», нарисованный несколько поз-же. Известно, что рисунок гайды-разведчицы под деревом появился на бланках Приморского отдела уже в начале 1920-х годов.
Организация разведчиков, как она по приказу О.И. Пантюхова называлась с января 1941, присутствовала 15 ноября 1945 г. на заседании Бойскаутского интернационального комитета в Лондоне. Ее исключили БСИБ. Надобность разделения на организацию разведчиков и ор-ганизацию разведчиц отпала, и ОРЮР (новое название для организации, принятое на съезде 4–6 ноября 1945 г. в Мюнхене) стала общей организацией для разведчиков и разведчиц, но со ст. руководительница Е.И. Киселёвой как «представительницей женской ветви в главной квартире организации в Европе». Не имея документов, не могу сказать, как долго она зани-мала эту должность, и кто её сменил. Известно, что в приказе СТС № 291 от 10 февраля 1995 г. ни представительницы женской ветви, ни Сектора работы с разведчицами больше не было.
Сегодня руководительницы занимают в ОРЮР всё больше ответственных должностей, и с 1 января 2013 г. на должность СТС выбрана Наталия Конон, первая в истории ОРЮР руко-водительница на этом посту.
Не пора ли создать в ГК – Главной квартире Сектор работы с разведчиками?
Скм Р. Полчанинов

В честь 100-летия основания русских разведчиц ОРЮР почтила память св. княгини Ольги
В 1915 году, когда стало ясно, что Первая мировая война затягивается, города и села Рос-сийской империи быстро теряют трудоспособных мужчин, председатель Киевского спортив-ного общества и главный организатор местных разведчиков д-р Александр Константинович Анохин увидел возможность вовлечь местных девочек в только что зарождавшееся русское скаутское движение, образованное в 1909 году по завету императора Николая II и как по-мощь в военных действиях. Он организовал первую бригаду русских разведчиц, а к концу года 150 разведчиц вступили в ряды 700 киевских скаутов. Они работали в социальных и благотворительных организациях, помогали выхаживать раненых, возвращавшихся с фронта, заменяли крестьян на полях во время сбора урожая. В то время как св. великомученик и По-бедоносец Георгий был покровителем всех скаутов-христиан, разведчицы избрали своей небесной покровительницей св. равноапостольную великую княгиню Ольгу. Спустя два го-да, ко времени начала революции, разведчицы были неотъемлемой частью 20-тысячного рус-ского скаутского движения, какими остаются и поныне, а д-р Анохин вошел в историю вме-сте с основателем русского скаутского движения полковником Олегом Ивановичим Пантю-ховым.
В 2015 году отмечается 100-летие основания первых отрядов разведчиц. Крупнейшая рус-ская скаутская организация за границей – Организация российских юных разведчиков (ОРЮР) по этому случаю с воскресенья 19 июля по субботу 25 июля в дружине «Царское се-ло» г. Нортвилль, шт. Нью-Йорк, организовала юбилейный слет. В слете принимали участие четыре дружины из США: «Царское село» (Нью-Йорк), «Путивль» (Вашингтон, окр. Колум-бия), «Нижний Новгород» (Лос-Анджелес) и «Киев» (Сан-Франциско), а также представите-ли из отделов в Западной Европе, Австралии и России. Ежегодный лагерный сезон, который традиционно продолжается четыре недели, был сокращен до двух недель, чтобы оставить время не только на юбилейный слет, но также и для тех, кто хотел принять участие в боль-шом слете в России в конце месяца.
Во время слета разведчики устраивали ночные костры со скаутскими, народными и воен-ными песнями, провели беседы с руководителями, рассказывали о своем собственном опыте скаутского движения по всему миру, и делились своими воспоминаниями о былых скаутма-стерах. Они проводили соревнования по скаутской практике, истории России и скаутизму, Закону Божию, кулинарному искусству и Олимпийским играм. Однажды вечером в лагере прошел «Лесной бал», на который каждый пришел одетым в соответствии со своим «лесным именем» (каждый разведчик получает прозвище по названию животного или растения, кото-рое больше всего соответствует его внешности или характеру). Каждый день начинался и за-канчивался общей молитвой.
Основным моментом юбилейного слета, несомненно, стала церемония «Дня памяти вер-ных» (ДПВ). Эта церемония проводится ежегодно в честь почивших членов организации (многие умерли за свою веру в годы гонений). В этом году впервые церемония проходила в середине недели, чтобы все гости могли принять в ней участие.
В четверг вечером, 23 июля, Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви Высокопреосвя-щеннейший митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион посетил лагерь и возглавил Всенощное бдение в Св. Георгиевской часовне. Владыке сослужили секретарь епархии прот. Сергий Лукьянов (бывший духовный руководитель дружины «Царское село»), прот. Ярослав Беликов (нынешний духовный руководитель дружины) и диак. Дионисий Львов (клирик Знаменского Синодального собора гор. Н.Й., сопровождавший Его Высоко-преосвященство). Затем Митрополит присутствовал на церемонии ДПВ, а после нее принял участие в памятном костре. В этом году для многих церемония памяти была особенно эмоци-онально тяжелой: участники помянули 13-летнюю разведчицу Ларису Карасик, погибшую 23 мая в автомобильной катастрофе. В память о ней в лагере у главной мачты был посажен куст будлеи, или, как он еще называется, «мотыльковый куст» (butterfly bush) – по лесному имени «Бабочка», которое носила Лариса.
На следующее утро, в пятницу 24 июля, скауты на автобусе отправились в близлежащий Св. Троицкий монастырь в Джорданвилле, шт. Нью-Йорк, где молились за архиерейской Бо-жественной литургией в праздник покровительницы русских разведчиц – Св. равноап. вел. кн. Ольги. Литургию возглавил Высокопреосвященнейший архиепископ Монреальский и Канадский Гавриил, в сослужении игумена монастыря архим. Луки (Мурьянки) и духовен-ства обители. Разведчики собрались на клиросе, чтобы спеть службу под управлением иерея Ефрема Виллмарта. Вдохновляюще было видеть молившихся скаутов вместе, единой семьей, но еще более умилительно было наблюдать, как после пения Символа веры хор спустился в храм, и все скауты вместе запели молитвы Евхаристического канона. Молодые голоса запол-нили монастырский храм, и можно было реально ощутить духовное единство Тела Христова. Подготовившись и исповедовавшись вечером накануне, почти все присутствующие прича-стились Святых Христовых Таин.
По окончании Литургии архиепископ Гавриил обратился к собравшимся разведчикам и разведчицам с проповедью, в которой, в частности, сказал: «Сегодня мы отмечаем юбилей разведчиц, но совсем неслучайно мы в этот день собрались здесь, в монастыре. Как многие из вас знают, сегодняшний день является праздником нашей первой святой русской женщины, прославленной Церковью. Она называлась равноапостольной, то есть, равной святым апо-столам. Это наша великая княгиня Ольга, которую мы знаем из нашей истории, бабушка Свя-того Владимира. Мы знаем, что и Святой князь Владимир, и Святая княгиня Ольга были до своего обращения в христианство язычниками. Они почитали идолов и еще не познали Хри-ста, не познали Истинного Бога. Они идолам кланялись и приносили им жертвы. В конце своей жизни она решила принять Православие и обратилась к византийскому императору и Патриарху Константинопольскому, требуя святого крещения. Вернувшись в Киев, она стала сама проповедовать Евангелие. Она никого – даже своих сыновей – не принуждала прини-мать Православие, хотя, несомненно, повлияла на них. Она много путешествовала, насаждала христианство, строила храмы и этим самым действительно была как апостол. Именно с нее начинается Крещение Руси, и мы благодарны ей за ее вклад в просвещение нашего народа. Не забудьте, что вы являетесь потомками Свв. Владимира и Ольги и что вы тоже можете стать апостолами; вы можете подавать пример окружающим, живя праведно и по-православному».
После Литургии скаутов пригласили на обед в монастырскую трапезную. Из-за наплыва гостей дополнительные столы были поставлены также и в гараже. После обеда разведчики гуляли по монастырской территории, посетили музей и книжный магазин.
Скаутмастер матушка Ирина Короленко присоединилась к скаутскому движению уже взрослой, по сравнению с теми, кто состоит в организации с детства. В 1947 году 20-летней девушкой ее эвакуировали из послевоенной Германии, и вместе с русскими эмигрантами она обосновалась в Марокко. Видя, как дети попусту теряют свое свободное время, она вспомни-ла все, что знала с детства, и организовала там скаутское движение и последующие семь лет – до переезда в США в 1954 году – возглавляла местную дружину. С этого времени она являет-ся столпом общины «Царского села», приезжает издалека из штата Индиана, чтобы помочь с лагерем и, особенно с занятиями по русской истории. Вот что она сказала о том, насколько Св. равноап. вел кн. Ольга соответствует тому, чтобы быть Небесной покровительницей раз-ведчиц: «Святой Ольге можно дать такую же оценку, как и Св. Владимиру: она была жесто-кая и вела страшную жизнь. А потом, с принятием христианства, превратилась в совершенно другого человека. Она стала святым человеком, притом исключительно умной, и ее полюби-ли все. Не совсем получается, конечно, параллель: ведь девушки, которые вошли в скаутскую организацию, не были страшными, а были уже христианами. Но они еще не служили другим людям, а с вступлением в организацию пришло и желание служить. Начали организовать разведчиц именно во время Первой мировой войны, потому что нужна была помощь. Были организованы девочки, и сразу решили помочь семьям, которые остались без мужчин, глав-ным образом, крестьянам. Сначала крестьяне не понимали, что за девочки лазают, мешают, а они все тихо, спокойно, без крика делали свое дело. И завоевали уважение к себе, и их нача-ли приглашать помогать. Именно этим – служением другим, наши разведчицы могут научиться от Св. Ольги».
Возвратившись вечером в лагерь, разведчики быстро подготовились к прощальному кост-ру, который состоялся после обеда, и заключительной церемонии. Председательствовала на этом мероприятии Старший скаутмастер Наташа Конон (многие заметили, как уместно, что на столетии разведчиц главной была первая женщина Старший скаутмастер организации).
Скаутмастер Анастасия («Аста») Аристова, многолетняя наставница и учитель дружины «Нижний Новгород», автор «Скаутского борща» и главный редактор ежеквартального жур-нала руководителей «Опыт», говорит: «Самая большая заслуга разведчества в том, что это – единственная русская зарубежная организация, которая просуществовала 100 лет. Ни одной другой не удалось прожить так долго. Самое главное то, что у нас все время поступают новые члены, и мы можем других заинтересовать и привлечь к себе. Вот этот костер, который вспыхнул 100 лет назад, эту работу, которую проделали Анохин и его предшественники, продолжают многие другие. Они подхватывают, можно сказать, эстафетную палочку и идут дальше. Во многих других организациях что случается? Умирает первое поколение, которое создало что-то, и смены – нет. У нас всегда была смена, всегда была идея. Что отличает нашу скаутскую организацию от других, будь это американская, немецкая или другая – у нас есть и религия, и родиноведение. Если говорить о Св. Ольге, то что именно объединило русский народ? Религия! Что меня больше всего умиляет и трогает – то, что эти дети, которые являют-ся уже третьим или четверным поколением, родившимся в Америке, они читать-писать по-русски не умеют, но стараются говорить! Они кричат “Всегда готовы за Россию!”, они поют русские песни. Вот это я считаю невероятнейшим явлением». За заслуги в многолетней рабо-те с разведчиками Аста была награждена «Золотой пальмовой ветки» 1-й степени.
В память о прошедшей Олимпиаде был принесен «вечный огонь» с прошлых костров и до того, как зажечь от него костер, был передан представителям каждой из стран-гостей. В соот-ветствии с ежегодной традицией, во время пения каждый разведчик подходил и стучал топо-ром о пень со словами: «В следующем году – в лагерь!» Костер закончился фейерверками и вечерними молитвами. На следующее утро разведчики разъехались по домам до следующего слета с решимостью продолжать скаутскую работу дома и вернуться сюда в следующем году.
Статья «Нортвилль, Нью-Йорк: В честь 100-летия основания русских разведчиц ОРЮР почтила память св. княгини Ольги» из епархиального листка, издаваемой Восточно-американской епархией РПЦЗ от 4 августа 2015 г. http://eadiocese.org/News/2015/aug/orur.ru.htm
Другие замечательные фотографии: http://eadiocese.org/News/2015/aug/orur/content/

Наталия Владимировна Конон
Старший скаутмастер ОРЮР-з
В ОРЮР я вступила белочкой в 1982 г. в лагере дружины «Царское Село». В 1985 году дала Торжественное Обещание и пошла выше по нашей лесенке, став сначала вожаком, а потом и начальницей в лагерях. В 1989 году дала Торжественное Обещание витязей и дружинниц и с этого времени, в течение десяти лет, занимала должность волчатницы и начальницы волчат-ского лагеря. Этот пост до сих пор остается моим любимым, и если есть возможность, то я с удовольствием веду волчатский лагерь. Эти ребята всегда полны энтузиазма, им все ново и интересно и с ними основная идея – «большой игры» претворяется в жизнь.

Скм Татьяна Захарьина-Герингер, СТС Алексей Захарьин и СТС Наталия Конон, 2013 г.
В 1998 году меня выбрали начальницей круга «Мудрая Сова», и произвели в штабин-структора. В течение четырех лет я вела круг, деятельность которого постоянно росла. Мы устраивали походы, поездки в ближайший монастырь, пикники, а главное балы, с тем, чтобы собрать нужные средства для лагеря. После работы с кругом, меня определили в помощницы администратора дружины «Царское село», и с 2006 года и по сей день я ее администратор. На моей ответственности лежит лицензия для лагеря, страховка, соблюдение правил штата, и пр.
Еще в 2005 году я сдала I разряд, а в ноябре того же года прошла XXVII КДР в России. В 2009 году снова попала в Россию и принимала участие в слете, отмечавшего наш 100-й юби-лей. В конце этого же года, меня выбрали запасным членом Главного Суда Чести и Суда Че-сти Отдела (ВАО), а СТС Алексей Захарьин назначил меня начальницей Главной квартиры. В 2012 году стала скаутмастером, и в конце того же года меня выбрали СТС.
Что касается моей личной жизни, то вкратце скажу, что я родилась в Нью-Йорке, старшая из троих детей. Мои младшие брат Дима и сестра Ирина ездили со мной в скаутские лагеря и тоже помогали там.
В 1991 году я окончила Джорджтаунский университет (Georgetown University) в Вашинг-тоне, и поступила на юридический факультет, став адвокатом в 1994 году. Сначала я посту-пила на работу в World Environment Center, а затем в частную фирму около города Нью-Йорк, где и продолжаю работать по специальности.
Кроме разведчества мне очень нравится путешествовать, плавать под водой с аквалангом и заниматься бальными танцами.
В данное время я хочу реализовать задуманный мною план, который я составила, будучи кандидатом на пост СТС. В него входит: сосредоточиться на главной цели нашей организа-ции – воспитании нашей молодежи в национальном и религиозном духе. Я выросла в этой организации. У меня была возможность общаться с людьми, у которых те же корни, те же традиции, такой же язык, такая же мораль, и такая же культура, как и у меня. Я была окруже-на православными людьми и получила подкрепление религиозного обучения. Дома меня воспитывали в том же духе, как и скауты: быть честной, правдивой, вежливой, услужливой, бережливой и скромной. Для меня было много примеров лидерства среди начальников, и ме-ня превратили из застенчивой белочки в лидера. Я вела круг, лагеря, главную квартиру, и те-перь веду организацию. Нас учили дисциплине: слушать наших вожаков и начальников. С довольно раннего возраста нас учили быть независимыми, а также следить не только за со-бой, но за другими, за звеном, и помогать ближним. Мы учились любить природу и получили большой дар выезжать из города, не зависеть от электроники и жить на свежем воздухе. Од-нако то, что меня тянет в лагерь из года в год, и то, что меня держит в организации, – это наша дружба, братство. Я многое получила от организации и готова приложить все силы, чтобы передать все знания, навыки и привычки следующему поколению.
СТС ОРЮР-з Наталия Конон

Последнее построение Юбилейного Слета ОРЮР-з в 2015 году

Скм. Татьяна Захарьина–Герингер,
начальница Восточно-Американского отдела ОРЮР-з. Краткая биография
Тата, как Татьяну называют друзья и близкие, родилась в скаутской семье. Родители СТС Алексей Захарьин, и мать скм Валентина Скарупка-Захарьина вошли в ОРЮР еще детьми. Скм Валентина гордится тем, что за всю свою долгую скаутскую жизнь (с 1946-го года) она пропустила только один летний лагерь. Ей не разрешили поехать, потому что она была в ожидании. Своих дочерей (Тата родилась 5 июня 1966 г., а Тала (Наталия) 13 августа 1969 г.) Алеша и Валя воспитали в скаутском духе. 20 января 1991 года Тата вышла замуж за скаута – шин Георгия Герингера, а 6 сентября 1994 года родилась их дочь София, которая пошла по стопам родителей и прародителей. В данное время она дружинница.
Тата прошла по скаутской лесенке до I разряда и приняла участие во всех возможных курсах: КДВ 1980 г., КНО 1985 г., КДР 1992 г. (первый совместный курс с руководителями из России). Скаутмастером стала в 1999 г., и с этим увеличились деятельность и ответствен-ность в организации. Вкратце:
Член ГСЧ ОРЮР-з: 2000–2003г.
Заместитель СТС ОРЮР-з: 2007–2009г.
Начальница дружины «Царское Село» ВАО: 2001–2010г.
Начальница ВАО: 2010–2015г.
Член 20, 21, 22 Совета ОРЮР-з (2007–2015г.)
Кроме вышеуказанного Тата организовала и возглавила два паломничества, вместе со своим отцом скм. Алексеем Захарьиным, на Святую Землю в 2007 г. и 2012 г.
Она также организовала и возглавила поездки разведчиков на слеты в Россию: в 1999 и в 2009 г., и мини-слет в Калифорнии 2010 г., а летом 2005 г. провела совместный лагерь с дру-жиной «Санкт-Петербург» ОРЮР-р на острове Коневец.
Организовала и провела мини-слет в 2004 г. в честь 95-летия ОРЮР, будучи начальником слета и, снова провела и возглавила слет в 2015 г., празднуя столетие женской ветви.
Но и до получения звания скаутмастера Тата провела много лагерей дружины «Царское-Село», занимала всевозможные должности, включая начальницу лагерей, заведующую кух-ней, была начальницей белочек/волчат и женских лагерей, исполняла должность казначея, организовывала всевозможные мероприятия дружины и отдела, включая сборы, походы, ба-лы, «пельмени», маскарады, и пр.
Проводила и преподавала на множестве курсах КДВ, КНЕ и КДР за рубежом и в России.
Участвовала в первом паломничестве в Россию в 1990 г., где познакомились с будущими разведчиками, вместе зажгли первый костер в Павловском Парке после падения коммуни-стической власти.
За свою долголетнюю работу в ОРЮР получила все награды, включая ЗПВ 1-й степени (2004 г.) и Белого Медведя 2-й степени (2009 г.). Лесное имя – «Полярная Звезда».
По образованию Тата экономист. Окончила в 1988 г. университет Дрю (Drew University) по экономике, а в 1990 г. получила степень магистра по бизнесу в Университете им. Ратгерс. (Rutgers University).
Вне скаутской жизни ведет компанию «Alchemy Events & Designs, Inc.». Очень любит пу-тешествовать, готовить, дегустировать вина, проводить время с друзьями и семьей и быть на природе.
Будучи членом сестричества и членом Совета прихода Казанской Божьей Матери в Нью-арке (Newark) (штат Нью Джерси), принимает активное участие в жизни прихода и всех его мероприятиях.
Работает Тата умело, быстро и успешно во всех отраслях. Побольше бы таких, как Тата и не только организации, но и общественности.

Скм Татьяна Захарьи-на-Герингер Слет 2009 г. в «Ново-Павловске». Лесной бал. Начальница слета скм Т. Захарьина-Герингер в костюме Полярной Звезды (лесное имя) снимает лилию с юбилейного торта перед его разрезанием

Начальство на параде. Слет ОРЮР-з 2009 года, лагерь «Ново-Павловск» в США

Воспоминания об О.М. Изместьевой

Ольга Михайловна Изместьева
Дело было в Сараево (ранее Югославия, ныне – Босния и Герцеговина) в конце 1937 г. В то время ни у кого из русских телефонов не было, поэтому я и пришел без предупреждения к моему знакомому Байдалакову. Сразу после приветствия он сказал: Извините мне надо на станцию, встретить человека, который приедет поездом из Мостара и будет ждать полчаса белградский поезд. Едем вместе. Вам может быть будет интересно расспросить его насчёт русских детей в Мостаре, а сам он из Цетиня.
Ехать, так ехать. Сели в трамвай и поехали. Железнодорожная станция находилась на самой окраине города. Встретили поезд из Мостара и пересели в белградский. Знакомого Байдала-кова звали Юрий Владимирович Изместьев, и с ним ехала его жена Ольга Михайловна. Мужчины стали обсуждать свои дела, в которых Ольга Михайловна участия не принимала, а я решил спросить её о русских детях. Так я часто делал, чтобы расширить работу с одиночка-ми на другие города. Был я тогда начальником отделения одиночных скаутов–разведчиков в Югославии.
Ольга Михайловна меня сразу порадовала, сказав, что в Мостаре у неё племянник Жорж Лукатела, лет 15, очень толковый парень, большой русский патриот, а в Цетине она знает Олега Полякова, тоже лет 15, которому она охотно предложит заняться с ребятами.
Ольга Михайловна сказала, что у них большая комната, где она может разрешить собрать детей. Так незаметно в разговоре пролетели полчаса, и после первого предупредительного звонка мы покинули вагон.
Адреса получили, письма написали и отправили. Началась переписка.
«У нас в звене уже 10 человек»... пишет мне из Цетиня Олег Поляков.
«Напиши, ты Юре Лукину, что можно быть русским разведчиком, оставаясь югославским скаутом. Он мне не верит и потому записываться не хочет...» пишет мне из Мостара Жорж Лукатела. И один и другой твердят, что необходим мой приезд, чтобы дело двигалось дальше.
Значит, надо ехать. Деньги, около 200 динаров, я скопил, чтобы сшить себе руководи-тельский френч. Пришлось делать выбор – либо френч, либо отряд в Цетине. Я выбрал – от-ряд.
Первая остановка Мостар. Иду к Жоржу Лукатела. Он живёт с матерью – сестрой Ю.В. Изместьева, и с бабушкой и дедушкой – родителями матери. Узнаю, что мать Жоржа извест-ная певица, а Ольга Михайловна Изместьева, известна в Цетине как художница. Всё это ин-тересно, и всё это я «наматываю на ус».
Утром еду в Цетине, сначала поездом, потом пароходом и, наконец, автобусом. Город не-большой примерно 9000 жителей, хоть и был столицей княжества (с 1910 г. королевства) Черногории.
Нахожу дом и стучу. Дверь открывает Галина Сергеевна – мать Олега Полякова, и гово-рит, что Олег ещё в гимназии. Предлагает пообедать. Не успел я поесть, как в комнату вошли две сестры Шульц, Ада и Беба. От них узнаю, что меня ждали к вечеру и хотели встретить всем отрядом, но неожиданный приезд ранним автобусом нарушил их планы.
Дело было в субботу, а на воскресенье назначены сбор и собрание родителей.
Сбор прошёл благополучно. Ольге Михайловне понравилось. Это меня ободрило, и я спросил её, не согласится ли она возглавить отряд. Родителям нужен взрослый начальник, а не 15-летний Олег. Она сразу согласилась, добавив, что была скаутом.
– Где? – Спросил я.
– В Египте, – ответила Ольга Михайловна.
– Не в Тель-эль-Кибире?
– Да,- ответила она, - А вы там были?
– Да, с мамой и бабушкой.
– Как жаль, что мы тогда не познакомились! – не подумав, сказала Ольга Михайловна, а по-том, посмотрев на меня, засмеялась, догадавшись, сколько мне могло быть лет в 1920 г. в Египте.
Зная, что она художница, я попросил её показать свои работы. Она вытащила папку аква-релей и рассказала мне, что эти рисунки окрестностей Цетиня были однажды на выставке, на которой предлагалось покупать произведения местных художников. Интерес к картинам ока-зался небольшим, но одна женщина попросила Ольгу Михайловну написать портрет ее по-койной матери. Прижизненных фотографий не было, и рисовать мать пришлось по ее фото-графии в гробу. Ольга Михайловна решила попробовать, уж больно её об этом просила жен-щина. Опыт оказался удачным. На портрете мать выглядела как живая. Об этом узнали сосе-ди, и к ней стали приходить заказчики с фотографиями, с просьбой по ним рисовать тушью черно-белые портреты. Свой рассказ Ольга Михайловна закончила предложением прислать ей мою фотографию, по которой она сделает мой портрет. Этот портрет, нарисованный по фотографии 1938 года, висел у меня в Пскове, Риге, а теперь в США.
Вечером состоялось родительское собрание. Говоря о разведческой работе, я оговорился и сказал «мы – родители должны...» Все засмеялись. В свои 19 лет на родителя я не походил. Я смутился, и, не зная, что теперь сказать, предложил задавать вопросы. Мне деликатно похло-пали и задали первый вопрос: кто будет начальником отряда? Я назвал Ольгу Михайловну, ей похлопали, она привстала и поклонилась.
Второй вопрос касался лагеря, который предполагалось устроить на море. Меня спроси-ли, приеду ли я руководить лагерем. Я ещё ни разу не проводил самостоятельно лагерей, но согласился. Иного выхода не было. Дав согласие, я сказал, что родители должны снабдить ла-герников палатками, койками и позаботиться о кухне. Родители согласились и задали третий вопрос насчёт масонства в скаутизме.
Я сказал, что я сын белого офицера, что у нас в Югославии начальник отдела генерал Ко-любакин, а во главе организации полковник лейб-гвардии Пантюхов. У нас масонов нет, и мы их к себе не пустим. Тут мне по-настоящему захлопали. Это оказался последним, и веро-ятно, самым главным вопросом.
Своих детей у Ольги Михайловны не было, и работа с отрядом ей пришлась по сердцу. Она стала первой женщиной в истории НОРС-Р – Национальной организации русских скау-тов-разведчиков, под руководством которой сначала работали разведчики в Цетине, а затем в Панчеве.
Лагерь Цетиньского отряда, в составе из 29 человек, включая Ольгу Михайловну и меня, провели около Будвы на берегу моря с 4 по 26 августа. Условия оказались трудными, но я приехал с опытом лагеря на море и старался вести его как полагается. Лагерь разбили в мас-линовой роще. Мы даже не вспоминали о лесных играх и сапёрных работах. Весь день ходи-ли в купальниках, но утренний смотр и подъём флага проводился в формах, несмотря на жа-ру. Командовала Ольга Михайловна. Палатки разведчиков и разведчиц стояли одна к другой, но это никого не смущало. Костры из трёх поленьев проводили каждый вечер. Дрова прихо-дилось покупать, а не собирать, и потому их экономили. Конечно, начинался костёр с беседы, и я, зная, что Ольга Михайловна татарка, однажды, попросил её рассказать о татарах в Рос-сии. Ребята внимательно слушали, и потом задавали много вопросов.
Кухней заведовала у нас кубанская казачка. Eй я предложил рассказать ребятам о казаках. Она это охотно сделала и была счастлива. Оказалось, что её сын раньше о казаках слышать не хотел, а тут заинтересовался и даже вопросы задавал. Вот, что значит обстановка и разведче-ский дух, который создался в лагере.
Вначале Ольга Михайловна только возглавляла работу отряда и вместе с родителями го-товилась к лагерю, а вернувшись из лагеря, стала настоящей разведчицей. Она заинтересова-ла работой отряда холостого и бездетного Бориса Тихоновича Кирюшина. На сборах он рас-сказывал ребятам о России, ходил с ними в походы, и вскоре предложил свою помощь в из-дании отрядного журнала «У костра». Первый номер вышел в январе 1939 г. с подзаголовком «Журнал Цетиньского отряда и IV района НОРС-Р». (Южный район одиночек). Кирюшин служил чертёжником картографом в военном ведомстве, и ему принадлежат все обложки журнала. Журнал печатался на шапирографе примерно в 40 экземплярах, расходился среди членов отряда и одиночек Южного района, и оставалось еще штук 10 для рассылки интере-сующимся.
Шапирограф стоил недорого. Это рулон ленты, покрытой смесью, в состав которой вхо-дил глицерин. Рисунки и тексты писались на листе бумаги специальными лиловыми черни-лами, потом лист накладывали на ленту. Через некоторое время смесь впитывала в себя напи-санное и нарисованное и тогда на это место накладывали бумагу. Можно было получить не более 40 оттисков. Во время войны 1939–1945 гг. шапирографы изъяли из продажи, чтобы за-труднить работу подпольщиков. Их заменили ротаторы, для которых требовались специаль-ные восковки. Восковки продавались только с разрешения властей. После войны шапирогра-фов больше не делали.
«У костра» выходил с 1939 до 1941 года, и Кирюшин возобновил его издание в Нидер-захсверфене (Германия) 6 мая 1945 г. после прихода американцев.
В 1939 г. Ольга Михайловна уехала в Панчево (недалеко от Белграда), куда по службе перевели её мужа, и там основала смешанный отряд разведчиков и разведчиц, став его начальником, а Цетиньский отряд передала Б.Т. Кирюшину. Во время войны очутилась с му-жем в оккупированной румынами Одессе, где сильно подорвала здоровье. В 1944 г. оказалась в Вене, где и скончалась 18 ноября того же года.
Овдовевший Юрий Владимирович не находил себе места и хотел принять монашество, но игумен его отговорил, сказав, что в миру он сможет принести больше пользы России.
Всю войну я не расставался с моим портретом работы Ольги Михайловны, он висит у меня и сейчас на стенке. Когда я смотрю на него, я вижу не себя, а эту замечательную жен-щину, Ольгу Михайловну Изместьеву, урождённую татарскую княжну Стокасимову.
Скм Р. Полчанинов

Скм Ирина Владимировна Халафова (Комарова)
(27 июля 1908 – 26 июля 2013)
Ирина Владимировна родилась в Москве в 1908 году. Когда ей исполнилось 2 года, семья пе-реехала в Киев. Ирина – дворянского рода с обеих сторон. Мать – из Энгельгардов, а отец из Комаровых. Её отец – военный инженер – академик Владимир Павлович за год до начала войны ушел в строй, получив 5-й понтонный батальон, а мать, Мария Яковлевна, окончила Петербургский Екатерининский институт и, как сама И.В. писала, навсегда оставалась, ум-ственно и психологически, институткой.
Как только началась, война Владимира Павловича с его батальоном отправили на пере-довые позиции, где он провел весь первый год войны. Затем его перевели в Перемышль на подготовку технической части осады, в которой он отличился, и его произвели сначала в подполковники, а вскоре и в полковники.
В 1917 году в Киеве начали появляться шатающиеся солдаты с красными бантами, пошли слухи о грабежах и насилиях, и семья стала запираться на замки. Вскоре в Киев с военным лазаретом привезли отца, тяжело болевшего дизентерией. В течение шести недель его жизнь находилась в опасности, но благодаря молодому и сильному организму он поправился и по-лучил назначение инспектора классов офицерской железнодорожной школы. В это время Ирина заболела ангиной и находилась в полубессознательном состоянии, так что не помнит, как ее отцу пришлось, отстреливаясь, уходить пешком, в полную неизвестность. Семья оста-лась без мужчин и стала приспосабливаться к наступившим тяжелым условиям. Когда Ирина начала поправляться, в Киеве уже хозяйничали «советы». Появились новые учреждения и школы, и в то же время обыски, поиски офицеров, аресты и расстрелы.
Разразилась канонада, пришли белые, но ненадолго, и красные вернулись. Однако до прихода красных вернулся и отец со своим другом, с тем, чтобы забрать свои семьи и везти их в поезде с раненными и сыпнотифозными офицерами и солдатами на юг. С большими тревогами и трудностями добрались до Харькова, а оттуда в Новороссийск, где все дети забо-лели корью и сыпным тифом. Врача не было, и за больными ухаживала только одна сестра. Отца назначили в один из штабов ген. Врангеля, который приказал всю семью Комаровых с семьями штаба Деникина вне очереди погрузить на американский миноносец для переправы на Принцевы острова в Мраморном море. Отправив семью, отец поехал в Крым в штаб ген. Врангеля.
Американцы занимали безлесный остров Проти, где и высадили привезенных беженцев. Тут ко всем бедам прибавилась смерть младшего брата, и болезнь матери, которую отправили в лазарет. Оставшуюся одну без присмотра одиннадцатилетнюю Ирину прихватила скаутская группа из Феодосии, находившаяся на острове и собиравшая ребят в свой отряд. Скауты ра-ботали почти целый день. Что-то строили, лепили из глины, купались, играли в игры и пели песни. Каким-то образом они связались с островом Принкипо, где находился Олег Иванович Пантюхов. Там 25 марта намечалось празднование дня его рождения, и группа на острове Проти получила приглашение приехать. Однако денег не было, и пришлось снабдить рыбака продуктами, чтобы он предоставил скаутам свою старую рыбацкую лодку. Сам хозяин стал за руль, старшие сели за весла, а остальные устроились на мокром дне, стараясь сидеть так, что-бы не замочить свои драгоценные формы. Так они добрались до острова Антигоны, а оттуда на катере до Принкипо. Расстояние большое и плыли долго, но приехали вовремя, чтобы участвовать в параде, где было много иностранных скаутов. Там Ирина дала «Торжественное обещание» и получила косынку и шляпу.
В середине июля из Константинополя неожиданно приехал отец с известием, что Прин-цевы острова возвращаются турецким властям, и все беженцы должны выехать. Отец полу-чил назначение работать в посольстве, и семья переехала в Константинополь, где провела не-сколько месяцев.
Получив приглашение короля Александра Карагеоргиевича, обещавшего приют и по-мощь русским беженцам в новообразованном им королевстве сербов, хорватов и словенцев (С.Х.С), ген. Врангель послал полковника Комарова на одном из добровольческих пароходов перевезти группу беженцев в эту страну. Ночью семью погрузили на грузовик и отвезли к причалу, где их ждала большая лодка, перевезшая их на пароход «Тула». Той же ночью паро-ход покинул Босфор и пошел прямо в Каторский залив, бросив якорь около городка Эр-цегнови, где высадились вся команда и пассажиры «Тулы».
Их встретили представители Красного креста, принявшиеся размещать русских беженцев во временные жилища и рассылать на места работы, устраивая новую жизнь. Отец, будучи военным инженером, получил место чертёжника в военном округе Банья Лука, в Боснии.
Со временем Комаровы переехали в Белград, где Ирина поступила в университет, а так-же, думая только о служении России, включилась в работу кружка Национально-трудового союза (НТС). Там же она познакомилась с Константином Константиновичем Халафовым, и вышла за него замуж.
В июне 1935 г. у Халафовых родился сын, Ира отошла от работы в НТС и принялась за дипломную работу в университете, чтобы сдать выпускные экзамены и получить диплом ар-хитектора.
Когда во время второй мировой войны линия советского фронта начала приближаться, семья Халафовых, к которым примкнули родители Ирины, мать мужа, и его сестра со своим мужем и дочерью, стали двигаться на запад. Этот путь оказался нелегким и опасным. В один прекрасный день война кончилась, но беженцы еще больше месяца оставались в дороге, пока не добрались до Менхегофа, недалеко от Касселя в западной Германии, где находился один из самых больших лагерей Ди-Пи. Ирина принялась за работу с молодежью, которую, после военных пертурбаций, надо было вернуть в нормальную, человеческую обстановку, воспи-тывать и учить. Она включилась в разведческую работу вместе с братьями Николаем и Ан-дреем Доннер, Ростиславом Полчаниновым и позже приехавшим Славой Пелипцом. Когда открылась гимназия, Ирина начала преподавать математику в старших классах, но главное ее занятие оставалось со скаутами.
Пришло время эмигрировать в другие страны, и после многих раздумий и работ перевод-чиком в разных комиссиях, муж Ирины познакомился с австралийской комиссией и решил эмигрировать в Австралию. Здесь Ирина стала работать чертёжником и проработала 18 лет. После смерти мужа, главным интересом в ее жизни стали маленькие внучки, и через не-сколько лет, случайно попав в разведческий лагерь, она дохнула привычным воздухом и сно-ва включилась в скаутскую работу. Также вошел в эту работу ее сын, в прошлом разведчик и, никогда не бывшая в скаутах, невестка. Там же работали и ее бывшие ученики и соратники по лагерю Менхегоф братья Доннеры.
Первые годы возвращения к разведческой деятельности Ирина вела строевую работу, но, с наплывом способной молодой смены, перешла на чисто педагогическую и административ-ную, готовя скаутов к сдаче второго и первого разрядов, а под конец преподавала исключи-тельно религию. Постепенно она начала соединять должности секретаря дружины и австра-лийского отдела, а также казначейство, архив и корреспонденцию отдела. При СТС М. Дани-левском с 1986 по 1988 гг. занимала пост заместителя СТС.
Вскоре после смерти сына в 2003 г. она сдала все административные должности и пере-ехала в старческий дом в Данденонге, под Мельбурном. Прожив там около десяти лет, она скончалась за один день до своего 105-летия. Так ушла одна из первых зарубежных развед-чиц, став самой старшей по возрасту в ОРЮР.
Господь да ублажит ее душу в селениях праведных и сотворит ей Вечную память.

Примечание: Я познакомился с Ириной Владимировной в юбилейном лагере 1979 г., ку-да приехал по приглашению руководства АвО посетить первый летний лагерь в юбилейном году. Приложенная фотография – из этого лагеря.
Скм Павел Уртьев
Сведения о жизни И.В. Халафовой взяты из ее автобиографического очерка: “Irina Vladimirovna Halafoff, An autobiographical sketch, University of Melbourne 1988”.

ОРЮР и я
Мое знакомство с ОРЮР состоялось летом 1946 года в летнем лагере, устроенном отцом Александром Киселевым возле местечка Гаутинг недалеко от Мюнхена. Это был первый по-слевоенный скаутский лагерь в Западной Германии. Начальницей женского лагеря назначи-ли Мариту Банг (в замужестве матушку Гизетти), одну из курсанток сестринских курсов при Доме «Милосердный Самарянин». Общим начальником мужского и женского лагерей стал Сергей Тарасов. Веселый, маленького роста, Сережа для пущей важности командовал нами, становясь на пенёк.
Окунувшись в скаутскую среду, я сразу почувствовала себя дома. Всё мне нравилось: спать в платке, даже когда по ней барабанил дождь и она тут и там протекала, наши походы, ночные игры, занятия по разрядам, вечерние костры, а главное – новые друзья. Впервые в жизни, я, эмигрантское дитя, оказалась в таком большом и дружном окружении русских сверстников. Дружба с ними закрепилась в последующие годы в нашей русской гимназии, в Доме «Милосердный Самарянин». Там происходили наши скаутские сборы, рождались идеи походов, лагерей и других мероприятий. Там мы репетировали постановку «Трагедии Рос-сии» – историю революции, Гражданской войны, Второй мировой и выдачи власовцев – в стихах и песнях. Эту постановку мы показывали несколько раз. Выступление произвело на публику глубокое впечатление. На мою долю выпало читать стихотворение Ивана Савина о зверствах красных: «Ты кровь их соберешь по каплям, мама», написанное под впечатлением убийства ими его брата. Говорили, что в публике плакали.

Разведчики ОРЮР представляют постановку «Трагедии России» (Софиензал, Мюнхен, 1948 г.)
Школьное начальство поощряло деятельность ОРЮР. Когда в начале 1947/48 учебного года уже начались осенние занятия, меня и сестёр Лопухиных – Таню и Анёку – освободили от уроков, чтобы дать нам возможность поехать на курс начальников отряда.
Этот 5-й курс КНО проводили на месте большого летнего лагеря, на живописном берегу реки Легау. В Гаутинге мы жили впроголодь, зато Легау оказался на редкость сытным: кому-то из руководства удалось заручиться снабжением от американских оккупационных властей. А когда после общего многолюдного лагеря там оставались только курсанты, свежего продо-вольствия выдавалось на прежнее поголовье. Отличного качества говяжьи бифштексы мы жарили и поедали дважды в день – на обед и ужин. После голодных военных и послевоен-ных времен такое обилие казалось сказочным.
Начальником нашим был скм Лев Гижицкий, его помощником – скм. Борис Лузин. Он был, как и я, из Риги. Гиж и «Блузин» гоняли нас нещадно от раннего подъёма до позднего вечера. Мы рубили деревья, строили «голливуд», окапывали и ставили палатки, карабкались по скалам и ныряли в ледяную воду, перевязывали «раны», сооружали носилки, в походах ориентировались по азимуту... Теоретические занятия, кроме требований по 1-му разряду, включали русскую историю и другие предметы. Курс заканчивался, а мы все ещё не успевали справиться с письменным экзаменом, его пришлось сдавать уже в Мюнхене. Несмотря на жесткий режим, нам грустно было уезжать и расставаться с суровым начальством.
Опыт КНО мне вскоре пригодился. Семья наша из Германии приехала в Марокко и посе-лилась в Касабланке. К тому времени там уже существовало звено ОРЮР. Начало скаутской работы положила приехавшая из Мёнхегофского лагеря «ди-пи» Ириша Брунст (в будущем Короленко). Она успела кончить в Германии курсы для руководителей. Была она нескольки-ми годами старше меня. Ирише помогала старшая разведчица Жека Харченко (впоследствии Бей). Обе жили в предместье Касабланки Бурназель, чьи бараки служили во время войны ла-герем итальянских военнопленных, а теперь – жильем новоприбывших русских беженцев. Там, в одном из отведенных для них помещений, Ириша и Жека проводили сборы с живши-ми в Бурназеле ребятами. Звено совершило несколько дальних экскурсий, но о проведении летнего лагеря мечтать не приходилось – нужны были дополнительные силы.
Прибыв из Германии, я сразу включилась в работу. Увеличилось в это время за счет но-воприезжих и число разведчиков. К занятиям с мальчиками мы привлекли Михаила Кудряв-цева, оказавшегося хорошим инструктором. Вскоре к нам присоединились приехавшие в Ма-рокко Кирилл Фотиев и Глеб Рар. Правда Кирилл часто уезжал на землемерные работы, зато Глеб по поручению Старшего скаутмастера Бориса Мартино возглавил нашу, теперь уже полноценную, марокканскую дружину.

Миша Кудрявцев командует строем

Так случилось, что в первый год мы с Иришей оказались соседками по скамье на отделе-нии прикладных искусств Колледжа Мер-Султан, куда определились главным образом для совершенствования во французском языке. Но, подружившись, мы воодушевленно болтали на родимом русском, строя планы летнего лагеря. Во-первых, откуда взять деньги? На плату родителей рассчитывать не приходилось, семьи наших ребят с трудом сводили концы с кон-цами.
Решили организовать концерт, для которого в центре Касабланки удалось получить бес-платно зал. Для постановки драматических сцен (неизменный диалог гоголевских дам, «при-ятной во всех отношениях и просто приятной» и столь же неизменной на любительских спектаклях «сцены у фонтана» из Бориса Годунова) нам помогла заслуженная артистка Елена Романова. Выступил на вечере со своим замечательным хором Евгений Иванович Евец. Жека исполнила сольный балетный номер. Программки вечера мы с Иришей расписывали во вре-мя уроков, вместо того чтобы рисовать по заданию греческие статуи. Концерт прошел, что называется, с аншлагом и принес необходимые нам сборы.
Место для лагеря подыскали километров в сорока от Касабланки. Разведчицу Нину Гра-кову отправили на переговоры с французскими властями, чтобы получить нужное разреше-ние. (Позже приехавший инспектор недоумевал, почему у нас на мачте не так висит трех-цветный французский флаг, чьи полосы, в отличие от русского, расположены по вертикали!)

Отъезд в первый летний лагерь. Возок. Стоят слева: Вася Евец, Миша Кудрявцев (руководи-тель), крайний справа – о. Митрофан Зноско-Боровский. Бурназель, 1949

Огромную помощь оказал нам директор геодезической фирмы Федченко, у которого ра-ботало большинство наших русских. От него мы получили палатки, койки, даже котлы для кухни. Он же предоставил нам и транспорт. (Фото №4 - возок на пути в лагерь) Сперва до-ставил палатки и всё оборудование, а потом детей. Остальное время мы были отрезаны от мира: ни машины, ни телефона, ни радио, а до ближайшей деревни, Камп-Було, откуда в Ка-сабланку ходил автобус, – долгий путь пешком. Ириша вспоминает: «Вдоль берега океана шла длинная полоса леса от Касабланки до Рабата, шириной в пять километров. Это всё был пробковый дуб. Только возле нашего лагеря благодаря бившему там источнику росли эвка-липты, тополя и даже ивы. В лесу водились кабаны, зайцы, ящерицы, скорпионы и змеи. Мы всегда брали с собой в лагерь ампулы со змеиным противоядием, но к счастью, прибегнуть к противоядию от змей нам не пришлось ни разу. По ночам нас развлекали воем шакалы, но мы их никогда не видели. От лагеря до городка Камп-Було в оба конца было восемь километров. Первый год двое из нас, взрослых ходили пешком в Камп-Було и в рюкзаках приносили фрукты, яйца и другую скоропортящуюся еду. В последующие годы нам стали доставлять свежую провизию на машине. Стало легче».

Первый Лагерь. Первая слева стоит Ириша Брунст
Однажды во время мертвого часа через весь лагерь пронесся табун кабанов. Были у нас и другие проблемы: утром и вечером перед нашей руководительской палаткой «Ай-Болит» вы-страивалась очередь ребят, которым надо было делать перевязки или менять пластыри. В тех условиях любая ранка, даже простая царапина, если не предпринять надлежащих мер, начи-нала гноиться. Были часты и желудочные заболевания. Молодежь, которая до нас проводила в том месте свой лагерь, не удосужилась построить уборные, оставив нам в наследство свои бациллы. Был случай, когда Ириша и Жека посреди ночи бегом отправились в Камп-Було, чтобы вызвать врача к серьёзно заболевшей девочке.
Спасением для нас в африканскую жару стал небольшой бассейн, куда втекала вода из источника. В нем мы мылись и купались. Но источник привлекал и местных арабов, которые на ослике или велосипеде приезжали туда, чтобы наполнить cвои меха чистой питьевой во-дой. Ну, а если что-то было позабыто возле бассейна, то этому они тоже могли найти приме-нение. Один мальчик-растеряха под конец лагеря остался в одних трусах. Мы вернули его родителям, завернутым в одеяло.
А наши ночные дежурства не были игрой – приходилось действительно охранять лагерь от возможных покушений на наше добро. Тем не менее, место это нас вполне устраивало из-за сравнительной близости к Касабланке и Рабату, его источнику и живописной скале, воз-вышавшейся над лагерем. Поэтому мы туда возвращались и в последующие годы.

Второй летний лагерь в Камп-Було. Скала. Вверху слева-направо: начальница лагеря Люся Чер-нова (Оболенская-Флам), Ириша Шимановская (фон Шлиппе), Катя Тевяшова (Иляхинская). 1950 г.

Руководительский состав менялся. Ириша уехала в Париж и поступила в Сорбонну. На второе лето мне пришлось ее заменить в качестве начальницы лагеря. На третье лето, помо-гавшие нам ранее Катя Тевяшова и Женя Емельянова отпали – Женя вышла замуж, Катя по-ступила на работу в Рабате. Зато неизменной оставалась помощь отца Митрофана Зноско-Боровского и Евгения Ивановича Евца, их дети были в дружине и приезжали в лагерь. К началу лагеря отец Митрофан всегда служил молебен, а главное, он обеспечил нам юридиче-скую базу, оформив дружину как молодёжную приходскую организацию.
Для нашей молодежи в Марокко не было больших перспектив на получение высшего об-разования. Менялась и политическая обстановка: марокканцы добились выхода из-под фран-цузского протектората, и европейцы оказались там нежелательным элементом. Постепенный исход из Марокко отразился и на ОРЮР. Вслед за Иришей, уехали Кирилл Фотиев и Глеб Рар. Начальницей дружины сделалась я.
А там наступила и моя очередь покинуть Марокко, а в 1952 году на лагере, работа ОРЮР в Марокко прекратилась.
К работе в ОРЮР я больше не возвращалась. Я снова попала в Мюнхен, но из нашей компании там никого не осталось. Мне предложили работать диктором в европейском отде-лении радиостанции «Голос Америки» и это определило мою дальнейшую профессиональ-ную жизнь. В качестве сотрудника «Голоса Америки» я работала нью-йоркским корреспон-дентом, потом автором и редактором радиопередач в Вашингтоне, затем заведующей отделом культуры, наконец, старшим корреспондентом с частыми поездками на международные кон-ференции и в Россию. Фото корреспондентской аккредитации.
После выхода на пенсию я выпустила несколько книг. Первая посвящена княгине Вере Оболенской, героине французского Сопротивления, погибшей на немецкой гильотине. Еще одна посвящена моему деду, правоведу Петру Якоби, погибшему в советском концлагере в городе Котлас. Под моей редакцией вышел в Москве сборник очерков и воспоминаний «Судьбы поколения 1920–1930-х годов в эмиграции». Четвертая книга, тоже сборник, пока вышла с помощью Асты Аристовой ограниченным тиражом в «самиздатском» варианте в Калифорнии. Книга эта о русских школах в послевоенной Германии и Австрии озаглавлена словами Пушкина: «Наставникам, хранившим юность нашу...». Расширенное издание ее го-товится в московском издательстве «Русский путь». Как и в предыдущем сборнике «Судьбы поколения» немало места отводится молодежным организациям, где пальма первенства, несомненно, принадлежит ОРЮР.
Рассматривая ОРЮР в исторической перспективе, нельзя не прийти к выводу, что эта ор-ганизация сыграла важную воспитательную роль среди эмигрантской молодежи и помогла им остаться русскими. Приятно сознавать, что по происшествию стольких лет ОРЮР и сего-дня остается жизнеспособной на нескольких континентах нашей планеты, и что, более того, русский скаутизм вернулся к своим истокам в самой России.
Ски. Людмила Чернова (Флам)
Вашингтон, сентябрь 2015 г.

Скм Евгения Андреевна Уртьева
(«Трудолюбивая пчёлка»)
Евгения Андреевна Уртьева родилась 15 апреля 1928 г. в городе Панчево в Югославии. Учи-лась в сербской школе в городе Ниш и, по окончании начальной школы, поступила в русский Мариинский девичий институт в Белой Церкви, где проучилась 2 года до немецкой оккупа-ции Югославии. После войны оказалась в Германии в Мюнхене, где поступила в русскую гимназию при доме «Милосердный Самарянин». В 1945 г. познакомилась с Организацией российских юных разведчиков (ОРЮР). Ввиду наплыва русских беженцев в Мюнхен после войны и большого количества детей в гимназии, там быстро росла и разведческая деятель-ность, и Женю, ещё до того как она стала полноправным членом организации, назначили начальницей отряда разведчиц №2 «Юлиании Лазаревской» в Богенхаузенской дружине «Севастополь». В 1946 году в лагере она дала ТО и, в том же году после лагеря, прошла курс для руководителей (Х КДР), сдав все зачеты и испытания. Уже в следующем году получила первое руководительское звание скаутинструктора и лесное имя «Трудолюбивая Пчелка».

1946 г. Курсанты Х-го КДР. Е. Уртьева сидит вторая справа
Перед переездом в США семья переселилась в лагерь перемещённых лиц в Шлайсхайме и там Женя приняла на себя начальство отрядом разведчиц «Захарченко-Шульц» и занимала этот пост до переезда в США осенью 1950 г.

Отряд разведчиц №2 «Юлиании Лазаревской» 1946-1947 гг. в Мюнхене.
Е Уртьева в центре под знаменем.

Приехав в Америку, она включилась в работу дружины «Киев» в Сан-Франциско и вско-ре стала начальницей отряда разведчиц «Тайга». На этом посту она продержалась почти 17 лет. В 1957 г получила звание скаутмастера. Когда отряд разросся, и его надо было разделить, Женя, на один год передала бразды правления отрядов молодым руководительницам. Те ско-ро устали и отошли от работы, а Пчелке снова пришлось соединить оба отряда в один под именем «Тайга», и взять его под свое покровительство. И снова Женя – начальница отряда, теперь уже до 1990-х годов. Все свои отпуска, т.е. 2 недели в году, Женя проводила в лагере, отдавая все силы ОРЮР. Последние годы она ездила в лагеря в качестве советницы, а не начальницы. Перестала ездить на две недели только в 1999 году.
За все это время она удостоилась всех наград, которые возможно получить в организа-ции, кроме медали «За спасение погибающих» и «За верность». Первая дается за спасение погибающих, а вторая – за подпольную работу.

1952 г. в лагере
1978 г.
В 1956 г. Женю выбрали в Совет ОРЮР-з. На этом посту, участвуя в работе одного из верховных органов управления организации, она прослужила до 1997 года, с перерывом на один срок с 1971 по 1973 г. С 1989 по 1994 г. при СТС М. Данилевском являлась его замести-телем. В 1995 г. назначена, и по сей день, является членом Орденской думы ОРЮР.
За неимением своей семьи Женя считала своих разведчиц своими детьми, и в день Мате-ри, когда дети чествовали своих матерей, бывшие её разведчицы, сами ставшие к тому вре-мени матерями, чествовали «Пчёлку» своей почётной мамой.
Скм Павел Уртьев

Скм Лидия Герич
Родилась 6 марта 1920 году в Двинске, Латвия. Там прошли мои детство и отрочество. Окон-чив русскую гимназию, поступила в Русский учительский институт. В 1924 г. стала развед-чицей, войдя в 18-ю русскую дружину, где начальником был скм Михаил Шурупов.
Окончив институт, вышла замуж за Андрея Герич. Через год у нас родился сын Георгий. Я преподавала в русских школах, но вскоре вся наша семья переехала в Германию, и по окончанию войны, мы попали в беженский лагерь Шлайсхайм. Здесь у нас родилась дочь Та-тьяна.
В Шлайсхайме уже существовала скаутская дружина, и мы включились в нее, и стали ра-ботать по мере возможности, потому что с маленькими детьми принимать активное участие мне было не по силам.
В 1950 г. мы очутились в Сан-Франциско, где вся семья активно работала в дружине «Киев». В 1958 г. стала начальницей стаи белочек – «Теремок». В 1962 году мы переселились в Вашингтон, где проживали только разведчики-одиночки. Встал вопрос – как набрать ребят? Я решила обратиться в приходскую школу при храме Иоанна Предтечи. После моей призыв-ной речи сразу записались 20 человек в возрасте волчат и белочек, и мы принялись за дело. Работа шла регулярно. Устраивали сборы, ходили в походы, помогали проводить рожде-ственскую елку в приходской школе. Я и преподавала в той же школе. В летний лагерь езди-ли в Нью-Йорк и проводили лагерь вместе с дружиной «Царское Село».

4-й сводный отряд им. Адмирала Нахимова. 1965 г. у Геричей

В марте 1965 года состоялось официальное открытие 4-го сводного отряда им. адмирала Нахимова. В 1970 г. в Вашингтон переехал скм Михаил Данилевский, взяв на себя руковод-ство отрядом. Ряды наши постепенно пополнялись. Преобразование в дружину произошло в 1977 г. под названием «Путивль». С приездом Данилевского мы стали устраивать свои лаге-ря.
Я продолжала активно работать с белочками, а также и на других постах. Я ездила во все лагеря и слеты. В 1994 году поехала на первый слет в Анапе. Это оставило незабываемое впечатление: Черное море, строй, развеваются русские и скаутские флаги, слезы на глазах: «Вот мы и вернулись»… Все как во сне. Рядом руководители России, шепот: «спасибо, что сохранили и вернули нам разведчество». Такая дружба, такое понимание! Да. Действительно «все мы сестры, все мы братья».
Произошло чудо, ведь мы всегда верили, что придет время и загорятся костры по всей России. Да и исполнилось мое заветное желание – попала на место первого костра в Павлов-ском парке.
Дорогие братья и сестры, желаю вам счастливой разведки. Берегите в сердце искорку-уголек первого костра в Павловском парке.

У «Геричей» сбор стаи под руководством скм Лидии Герич «Синица».
Дружина «Путивль». 1972 год.
Скм Лидия Герич

Первый этап
Варшава. Осенью 1940 года мы с сестрой попали в русскую школу. Здесь я узнала о суще-ствовании русских скаутов, на полулегальном положении. Сразу же помчалась на сбор. Сбор Варшавской дружины привел меня в восторг. Русским обществом я никогда не была избало-вана, русских песен, кроме колыбельных, никогда не слышала. А тут сборы каждую неделю. Тогда она называлась Национальная организация русских скаутов. Меня определили соглас-но возрасту в пятый патруль. Вожаком назначили девушку, гораздо старше нас.
Много занимались строем, что мне очень нравилось.
Летом 1941 года мы первый раз попали в лагерь, но он оказался просто колонией для рус-ских детей, организованной русскими общественными деятелями.
Все родители охотно отправляли детей на свежий воздух, на дополнительное питание. Занимались мы спортом и строем. Поднимали и спускали русский флаг. Разучивали песни.
Осенью 1941 г. в Варшаву приехал скм Борис Мартино, Старый Волк. До него появился скм Ростислав Полчанинов. За сравнительно короткий срок провели курс для вожаков, сфор-мировали настоящие звенья с названиями. Я попала в звено «Кречет». Мы часто собирались и ходили в походы за город на целый день. Важно было только вернуться до полицейского ча-са.
Лагерь 1942 г. был для нас откровением – настоящим скаутским лагерем. Правда, жили мы в огромной двухэтажной даче, с длинными коридорами. Возле мачты стояло несколько палаток, в них жили старшие, более опытные мальчики.
В этом лагере мы стали настоящими скаутами. Узнали, что такое разряды, усердно зани-мались и сдавали их. Каждый вечер сидели у костров, научились ставить точки, разучили много новых скаутских песен. Получили хорошую национальную зарядку, для некоторых этой зарядки хватило на всю жизнь.

Варшавские разведчицы в 1941 году.

По возвращении в город я очень хотела начать сборы со своим новым звеном «Ромашка». Попросила разрешения у директора русской школы собираться после занятий. Мне разреши-ли при условии, что на первом сборе будут присутствовать директор и инспектор. Я провела этот мучительный сбор... Потом мы собирались на частных квартирах.
Борис Мартино был для нас полубогом. Он все умел и все знал и ничего не боялся, в это неспокойное время. Немцы подходили к Москве. Быть может, они, увлекшись своим «блиц-кригом», не заметили, что делают русские скауты в лагере под Варшавой. Быть может, и за-метили, потому что все следующие лагеря стали опять колониями. Младшие, не понимали, почему. Небольшая группа, серьезно впитавшая заветы Старого Волка, ушла в подполье. Со-бираться на квартирах стало опасно. Чаще всего ездили за город. Если собирались в форме, то переодевались в лесу. Узкоколейные поезда ходили неплохо, и мы легко добирались до дач-ных мест, окруженных лесами. В лесу было безопаснее.
Даже наши родители не знали, что мы делали в лесу. А мы слушали беседы, Малика Му-лича и Бориса Мартино. (См. фото, 1943 г.). Говорили о России, о будущем разведчества, пе-ли песни и играли в лесные игры. Однажды, в разгаре лесной игры я столкнулась с польской разведчицей в форме. Они занимались тем же.
Осенью 1943 года я заболела брюшным тифом и надолго выбыла из строя. Долго лежала в больнице и потеряла все волосы. Ходить с бритой головой было очень неприятно в мои 15 лет. Вернулась к подпольным сборам только накануне бегства из Варшавы. На некоторое время потеряла связь со всеми. Варшавское восстание 1944 года и наступление красной ар-мии заставило нас навсегда покинуть Польшу. Частично восстановили связь только через полгода, так как знали адреса своих в Берлине. Усердно переписывались, пользуясь эзоповым языком.
Весной 1945 года наступила пора бежать опять, на сей раз пешком. Шли две недели от Берлина по направлению к Гамбургу. Тащили, как лошадки, маленькую тележку со всеми своими вещами, а главное, мешок картошки. Картошку варили вечером в лесу у дороги. Спа-ли на соломе в пустых школах. Торопились, так как все время видели позади далекие взрывы.
По-настоящему скаутская деятельность восстановилась после окончания войны, когда на территории побежденной Германии союзники начали устраивать лагеря для перемещенных лиц. В скором времени лагеря разделились по национальному признаку, и это облегчило начало оживленной, разведческой деятельности.
Наша семья оказалась в английской оккупационной зоне. Чтобы нас как русских не заста-вили вернуться «на родину», нам пришлось объявить себя поляками. Граница с советской зо-ной оккупации находилась близко. Мы очень боялись посетителей «оттуда», которые насильно увозили русских. Мы решили перебраться дальше от границы, и попали в украин-ский лагерь. Тут нам заявили, что нет места москалям в украинском лагере, и не разрешали нам ходить в школу. Узнав, что в американской зоне, возле города Касселя, есть большой русский лагерь с гимназией, мы перебрались туда в 1946 году, в лагерь, Менхегоф. Какое это счастье быть среди русских! После английского питания, американский лагерный паек пока-зался нам невероятно щедрым. Свежий хлеб, шоколад, варенье, ореховое масло...
Я поступила в гимназию, а отца Сергея Евгеньевича Безрадецкого назначили директором. Здание гимназии находилось в гостинице, построенной в 1748 г. для приезжающих посетить дворец ландграфа Гессен-Касселя Вильгельма VIII. На широких деревянных ступенях этого трехэтажного здания, образовались за двести лет глубокие впадины от бесчисленных ног по-сетителей. И вот, в середине ХХ века, вдруг по ним забегали веселые ноги русской молоде-жи. Не ожидал Вильгельм таких гостей!
В лагере работала дружина. Меня скоро назначили начальницей отряда разведчиц. Мне было трудно, тягостно и я страшно стеснялась, но этого не показывала. Сборы мои вряд ли могли заинтересовать. Проводить беседы я, конечно, не умела. Заниматься разрядами могла. Зато часто ходили в походы в окружающие лагерь дубовые леса. Маршировали по дороге с песнями. Иногда играли в лесные игры, но мой запас оных вскоре истощился. Тогда шли со-бирать малину, приносили ее домой. Иногда, если было еще сыро, разводили маленький ко-стер, пели песни или просто разговаривали. Весной собирали большие букеты ландышей. На Пасху украшали церковь ветвями еле распустившегося бука. В летних лагерях мне не было так трудно, потому что там командовали старшие, опытные руководители как Святослав Пе-липец или братья Доннеры.
Летом 1946 все кандидаты в руководители поехали в Баварию на десятый КДР. Там ин-структорами собрали весь цвет недавно провозглашенной Организации российских юных разведчиков: СтСкм. Борис Мартино, скм. Евгений Поздеев, скм. Сергей Тарасов, скм. Лев Гижицкий. Курс оказался очень интересным и интенсивным. Пришлось максимально ис-пользовать время. Тогда же там проходил первый Курс для Начальников Отрядов (КНО), а также первый и последний Старший Руководительский Курс (СРК). Мы очень уставали, так как скудно питались. Иногда завхоз прерывал занятия и просил всех быстро собрать грибов к обеду.
Вернулись с курсов окрыленные на дальнейшую работу. Но недолго пришлось применять полученные познания. По политическим соображениям организации, опекающей беженцев, большое количество семей в товарных вагонах вывезли из лагеря и «выбросили» в немецкую экономику, на трудное существование. К счастью, я успела окончить гимназию до разгрома лагеря. Устроиться в университет оказалось невозможным. Я занялась работой с одиночками. Находила своих бывших разведчиц, разбросанных по деревням и городкам от Франкфурта до Висбадена. Находила и новичков. Писала им письма, навещала. Благо, поезда были тогда де-шевыми.
Уговаривала родителей отпустить детей летом в лагерь. Моя работа с одиночками закон-чилась, когда заболел и скончался мой отец.
В порядке расселения перемещенных лиц из Германии в 1949 году мы попали в Сан-Франциско, и тут уже начался второй этап моей деятельности.
Скм Ольга Астромова

Славное звено «Дикая пчела»
В 1951 году их было шесть: характером и обликом разные, но у них было много общего: язык, возраст, беженское прошлое (Ди-Пи), родители, служащие в Институте иностранных языков в Монтерее, и ОРЮР.
Жили недалеко друг от друга, естественно подружились, и решили основать скаутское звено. Оля Синькевич пишет:
В 1947-м году покинув Германию, русскую гимназию и, самое главное, мюнхенскую дружи-ну мы переехали в Америку. Очутились в маленьком городке недалеко от Нью-Йорка, где в те давние времена разведческой работы не было.
Три года мы с сестрой скучали по дружине и вот, однажды, получаем от какого-то неиз-вестного открытку, приглашающую нас вступить в Нью-йоркскую дружину.
Восторгу нашему нет конца, но родители заявляют: «необходимо проверить, что это за тип» и приглашают его в гости.
Тип охотно соглашается. В назначенный день и час мы с сестрой отправляемся на глав-ную станцию автобусов, которая находилась в соседнем городке. Однако среди пассажиров эта загадочная личность не появляется. Просидев на станции почти три часа, опечаленные возвращаемся домой, где, улыбаясь, нас встречает мама: «Ну, что, ваш скаут не приехал?»
Моему негодованию нет предела. Приняв боевую позу, сгибая локти и, крепко сжимая ку-лаки, я раздражённо отвечаю: «Я ему покажу!!!» Вдруг из-за полузакрытой двери раздаётся мужской смех. Резко поворачиваюсь, всё еще в боевой позе, и мой взгляд падает на смеющееся лицо моего будущего мужа, инструктора Юры Журина.
Мне шестнадцать лет, а ему двадцать.
К нам он приехал на автобусе другой линии, и вышел на станции в другой части города.
После долгой переписки мы с Юрой обручились, повенчались и начали нашу разведческую супружескую жизнь.
Много времени с тех пор утекло, и в 1971-м году Господь Бог призвал Юру к Себе.
После 15 лет в 1986-м году я возобновила знакомство со ски Ярополком Михеевым. Стала его невестой. Свадьба состоялась в 1986 году во время кадетского съезда в Канаде.

Получив хорошую основу в Нью-йоркской дружине, сестры Синькевич решили заняться скаутизмом в Монтерее. Первый раз (в 1951 г.) собрались у Синькевичей на квартире, рас-пределили должности, составили план и нареклись «Дикая пчела». Регулярно устраивали сборы, занимались, ходили в походы. Вели летопись, дневник. Звено – образцовое; и в 1953 году взяло первое место на Общих звеновых состязаниях.
Главное, все делали сами. Руководителя у них не было. Жил в Монтерее руководитель ОРЮР скаутмастер Сева Селивановский. Все пчелки влюбились в обаятельного Севу – мо-лодого, красивого, талантливого художника и писателя. Он был занят, но время от времени наведывался к пчелкам на сборы и помогал проходить программу и практику.
Вместе со звеном Сева ездил в Сан-Франциско на скаутские торжества дружины «Киев», а летом в лагерь, где он был начальником.
Сестры Ольга и Таня Синькевич превратили свою комнату в штаб-квартиру. На стенах над кроватями висели скаутские материалы. На главной стене (назовем ее «красным угол-ком») они соорудили своеобразную мачту: ввинтили в потолок крючок, прикрепили к нему веревочку и поднимали и спускали отрядный флаг, в начале и в конце сборов.
После подъема флага, читали законы и пели «Будь готов!» А в конце сбора спускали флаг и пели звеновую песню: «Много нужно нам думать, стараться понять…» Мелодия трудная, петь девочки не умели, голоса посредственные, но зато пели громко, от души.
Ходили на прогулки и в походы, благо Монтерей расположен в красивом месте и выбрать цель похода нетрудно.
Просуществовало славное звено «Дикая пчела» до августа 1955 года. Пчелки разъехались, кто в университет, а кто – замуж… Но пчелки поддерживали связь, и в августе 2014 года снова собрались.
Тогда и теперь
В этот раз, очередной сбор звена «Дикая Пчела» состоялся в Монтерее, Калифорния в ав-густе 2014 года в присутствии мужей, детей и внуков. Три поколения отметили это событие, сплотившее нас в одну семью. Невзирая на седину солидных лет (нам всем вместе 384 года) душой мы остаёмся такими же молодыми, как и были в далёком 1952 году. Когда вспоминаем былые дни, перед нами всплывают призраки давних лагерей, походов, сборов – не хватает только дыма от костра. Быстро минули наши юные дни и так же быстро пролетела сегодняш-няя наша встреча. Сбор завершается обрядом трогательного прощания – без конца и края об-нимаемся, целуемся, но упорно не расходимся.