«Страницы истории разведчества-скаутизма» №140, август 2009 г. «Участие русских в работе югославских ДиПи скаутов»

Участие русских в работе югославских ДиПи скаутов

От польских и литовских скаутов в Маттенберге я узнал, что там проживают и югославы. Поляки и литовцы, враждуя между собой, в то же время довольно враждебно относились и к югославам, упрекая их, что у них нет ни школы, ни скаутского отряда. Поляки были еще недовольны тем, что они жили в деревянных бараках, а литовцы и югославы в каменных домиках, откуда, перед их вселением, были выгнаны, жившие там во время войны немецкие рабочие.
Большинство югославов были бывшие сербские военнопленные, и семейных с детьми в лагере было мало. Я познакомился с их лагерным руководством и обратил их внимание, что одной из причин враждебного к ним отношения было отсутствие школы и скаутской работы.
С одной стороны, лагерный комитет не возражал, если бы кто-то начал скаутскую работу, но с другой стороны ни лагерный комитет, ни родители не проявляли к скаутской работе никакого интереса. Да и вообще, можно ли было говорить о скаутской работе, если у югославов не было даже своей школы. С большим трудом мне удалось, с помощью UNRRA, сдвинуть с места школьный вопрос, как первый шаг к внешкольной работе. В сентябре 1945 г. начала работу школа, в которой преподавало два учителя, получавших от UNRRA за свою работу несколько лишних пачек папирос.
Вопрос начала скаутской работы оставался открытым. Серб, возглавлявший югославский лагерный комитет, был со мной согласен, что работа со скаутами нужна хотя бы ради престижа, а UNRRA была согласна оплачивать папиросами еще одного человека. Этим человеком стал бывший скаут, хорват Иван Цветкович, который согласился вести скаутскую работу со школьниками. Без помощи ОРЮР он бы, конечно, с такой задачей не справился.
Я начал с того, что в октябре в Менхегофе собрал несколько старших, знавших сербско-хорватский, оформил эту группу как «клуб брджана» (брджанима, что значит – горец, назывались у югославов скауты старше 17 лет), отпечатал под копирку пять экземпляров сборника песен, и разучил с этой группой югославский скаутский гимн «Пламен се диже...» и еще две–три скаутские песни. Кроме сборника песен, тогда же в октябре 1945 г., я издал таким же образом «Точки для лагерного костра» и «Скаутские игры».
Договорившись с Цветковичем о программе и времени первого сбора, мы, группа русских из Югославии, прибыли на сбор в Маттенберг. На сбор пришло больше взрослых чем детей (родители, учителя и лагерный комитет). Детей было около десяти. От успеха первого сбора зависело всё. Сбор должен был бы понравиться детям, чтобы они, а не взрослые, взяли бы на себя дальнейшее распространение скаутизма.
Я не знал, что им Цветкович говорил о скаутизме, и чтобы не повторяться, начал с призыва к патриотическим чувствам. Ребятам сказал, что по тому, как они себя покажут, иностранцы будут судить о Югославии. Из опыта работы с русскими ребятами в Югославии, я знал, что это действует сильнее на детскую психику, чем банальные слова о хорошем поведении.
Цветкович, со своей стороны тоже подготовил ребят. Они пели вместе с нами скаутский гимн и скаутские песни, и еще спели несколько народных песен, известных и нам. Всё это сразу создало хорошее настроение у всех собравшихся. После песен, как полагается, были игры. Я их прервал в самый разгар, построил ребят в одну шеренгу и приветствовал их, как положено, с «Будите спремни!» (будьте готовы), на что ребята ответили «Увек спремни!». Я скомандовал – «Вольно». Сбор понравился и ребятам, и родителям. Югославский скаутизм в Маттенберге получил хороший толчок для дальнейшего развития.
Будучи весной 1946 г. в Мюнхене, я посетил лагерь в бывших СС казармах во Фреймане. Там было много югославов, там выходил журнал «Југословенска отаџбина» (Югославское отечество). Я поместил в журнале обращение к старым скаутом с просьбой откликнуться. Во Фреймане старых скаутов не нашлось, но я попросил наших русских помочь югославянам начать скаутскую работу. Русские не отказались, но и ничего не сделали. Зато в Австрии, по собственному почину, наши разведческие руководители начали работать с югославянами. Самым активным был бывший начальник Белградской дружины Юра Андреев, которого я и назначил своим представителем в Австрии. Он жил в лагере Брегенц, основал там и русскую и югославскую дружины, а кроме того еще югославские дружины в лагерях Хайманг и Хематен.
На мое обращение в журнале откликнулось двое. Александр Мелихар из Граца, бывший белградский скаут, у которого ничего не вышла и наша переписка вскоре оборвалась, зато Миодрагу Байкичу удалось в 1946 г. основать дружину в лагере Ландсхут.
Только в конце 1947 г. мне удалось сообщить в БСИБ - Бойскаутское интернациональное бюро (Boy Scouts International Bureau) в Лондоне, что я начал работу с югославскими скаутами, а представитель НТС в Лондоне подписал меня на их журнал «Джембори».
Получив старые номера журнала, я нашел в №7 за июль 1947 г., что директор Бюро Вильсон (J.S. Wilson) посетил летом Чехословакию, Италию и Австрию, где встретился с югославскими скаутами в Брегенце и Ландеке и со словенскими скаутами в Шпитале.
Вильсон что-то не так понял. Начальник Австрийского отдела ОРЮР Зоран Белик в письме от 1997 г. писал мне, что в Шпиттале был отряд югославских скаутов во главе с Виктором Нестеровским из Пожаревца. Отцом Нестеровского был казак, а мать сербка. Виктор по-русски не говорил и чувствовал себя сербом. З. Белик его хорошо знал и помогал ему в работе.
У меня был последний журнал «Скаутски Гласник» (Скаутский вестник) №226, выпущенный в 1941 г., и я решил продолжить его издание. Рисунки и заголовки делал Андрей Николаевич Доннер (р.1923 г.). К 1 декабря 1947 г., дню объединения сербов, хорватов и словенцев в одно государство, считавшимся национальным праздником, был выпущен очередной номер 227 «Скаутского Гласника», а следующий №228 вышел в феврале 1948 г., к годовщине дня рождения Баден-Пауэлла. Обложка была сделана в типографии, а клише портрета мне одолжил редактор литовского скаутского журнала «Skautu Aidas» (Скаутское эхо).
В феврале 1948 г. директор ИБСБ Вильсон сообщил мне, что меня посетит Джон Моннэ (Jean Monnet) – представитель Бюро на Австрию и Германию, a в начале марта было получено письмо от Моннэ, с просьбой сообщить ему адреса югославских отрядов, чтобы он их мог посетить. Я не считал себя главой югославских скаутов, но Моннэ ко мне обратился, считая меня таковым. Я бы и рад был передать эту должность кому-нибудь из югославян, но не видел подходящего человека. Мне не оставалось ничего другого, как участвовать в начинаниях Моннэ как представителю югославян. Я заказал соответствующие бланки и круглую печать, и 20 марта 1948 г. написал свое первое распоряжение (распис). Порядки у югославских скаутов мне были хорошо известны так как в 1939–1940 гг был заместителем начальника Дринского отдела, и я их придерживался.
В марте месяце Моннэ посетил Австрию и в югославском ДиПи лагере Вагна (Wagna) встретился со скаутами, которые ему сказали, что они себя югославянами не считают, а прсят их считать словенцами. Было их около 200. Руководителями были старые югославянские скауты. Они произвели на Моннэ очень хорошее впечатление, он их внёс в скаутские списки, но не как словенцев, а как югославов.
16 мая 1948 г. Моннэ посетил Кассель. В латвийском ДиПи лагере в Беттенгаузене (Bettenhausen) он устроил смотр латвийских, литовских, русских и югославских скаутов и провел беседу с руководителями. Польские харцеры не были приглашены.
Во время войны Главная квартира Союза польских харцеров (Związek Harcerstwa Polskiego) находилась в Лондоне и оттуда руководила подпольной работой харцеров в оккупированной Польше. После изгнания немцев, власть в Польше захватили коммунисты, которые разрешили харцерскую работу, а БСИБ поспешило признать инфильтрированный коммунистами Союз харцеров в Польше. От зарубежных харцеров, для признания их скаутами, БСИБ потребовало подчинения Главной квартире в Варшаве. Харцеры в Австрии и Германии отказались это сделать, а Моннэ отказался их зарегистрировать в своем ДиПи отделе (DP Division). Признание зарубежных харцеров последовало только в декабре 1948 г.
Латвийцев, литовцев и эстонцев Моннэ зарегистрировал в ДиПи отделе уже в марте 1948 г., а ОРЮР и словенцев, которых он считал югославянами, в апреле того же года. Регистрация скаутов в ДиПи отделе БСИБ давало им право на материальную помощь от международных организаций, но не было признанием их членами БСИБ.
Во время встречи с Моннэ в Беттенгаузене я ему объяснил, почему словенских скаутов в Вагна (Австрия) нельзя считать югославянами, но добавил, что если он их считает настоящими скаутами, то я со своей стороны не возражаю, чтобы он их признал как самостоятельный Союз словенских скаутов. Так словенцы получили регистрацию и в знак благодарности прислали мне фотографию с посвящением «Bratskom savezu za uspomenu J.Gus, Wagna 12.7.1948» (Братскому союзу на память). В то же время в Италии в лагере словенских ДиПи в Барлетта (Barletta) велась скаутская работа, но не под словенским флагом, а под флагом Югославии. Полномочия Моннэ были ограничены только на Австрию и Германию, и то только до тех пор, пока австрийские и немецкие скауты не будут приняты в ИБСБ. Итальянская организация юных разведчиков уже была принята в ИБСБ и потому деятельность Моннэ на Италию не распространялась.
Словенцы и югославы были зарегистрированы в ДиПи отделе в августе 1948 г. и в отчете я сообщил Моннэ, что на 30 сентября 1948 г. в Союзе югославских скаутов насчитывается 312 членов в 13 единицах. Самая сильная югославская дружина была в г. Линген в Британской зоне оккупации. Руководил ею Стоян Вуксич. Ему я и передал руководство югославскими скаутами в Австрии и Германии. Моннэ посетил эту дружину 22 февраля 1949 г., и присутствовал на освещении знамени.
На Вальхензе (Walchensee) c 28 августа по 15 сентября 1949 г. в лагере «Братство» ОРЮР-ом был проведен курс для руководителей, на который были приглашены югославы, белорусы, поляки, украинцы, чехи и словаки. Поляки и украинцы проводили в это время свои курсы для руководителей, от участия отказались, и не проявили интереса к русско-югославской БКС программе руководительских курсов, отличавшейся от их программ. Инструкторами были русские и лекции читались по-русски. Белорусы в переводе не нуждались, а для югославов, чехов и словаков были переводчики.
При самом большом желании мне не удалось наладить скаутскую работу среди югославян в США, но в предместье Триеста, в лагере Сан-Сабо, в 1951 г. или 1952 г. был организован русско-югославский отряд. Его основал Владислав Новорита (Noworyta), опытный загребский югославский руководитель, по происхождению поляк, которого я хорошо знал. Ему помогал белградец Георгий Львович Туган-Барановский (1923-1988) и сараевец Николай Болотов. Отряд работал до ликвидации лагеря.

Р. Полчанинов

Страницы истории разведчества-скаутизма ISSN 1523-1941
R. Polchaninov, 6 Baxter Ave., New Hyde Park, NY 11040-3909, USA rpolchaninov@verizon.net