"В помощь руководителю" №50
Издание Главной Квартиры ОРЮР

В «Скаутском мире» №17/2003, там, где говорится про дружину «Анапа», есть заголовок «Журавли и частушки от семьи Новопашиных». Я внимательно прочитал все 38 частушек, 24 вызывалки, 13 хвалилок и 2 ругалки, но не нашёл ни одного «журавля». Тут явно произошло какое-то недоразумение.

«Журавлями» называются только двухстрочные частушки, у которых свой мотив, свой припев и своя длинная история.

Название «журавли» получили от припева:
Жура, жура, журавель,
Журавушка молодой.

Припев приведен выше, ноты посланы в редакцию «Скаутского мира», а вот и история.

В 1931 году я поступил в Сараево в дружину югославянских скаутов и у костра впервые услышал «журу» с припевом:
Жура, жура, жураве,
Жураушка мала е.

Двухстрочные частушки «журе» были короткими, и потому и пелось, - «мала е», что в переводе значит – маленькая.

В том же году мы записались в русские одиночные скауты и летом 1932 г., как русские скауты, поехали на слёт югославянских скаутов в Загреб. Там мы, Боря Мартино и я услышали те самые «журы», только по-русски. Я, по наивности, сказал нашему начальнику Ивану Семёновичу Светову (в те годы руководителей полагалось звать по имени и отчеству и обращаться на Вы), что, видимо, мы, русские, заимствовали «журавля» у югославян, на что получил ответ, что не мы у них, а они у нас, и тут же он спел несколько старых севастопольских журавлей 1920 г. Я их, конечно, записал, но они остались в Сараево, а я запомнил только один:

Там растёт и лавр и тополь,
Там есть город Севастополь.

У костра, по обычаю, «журавль», начинался с Пантюхова:

Жив, здоров, всегда готов!
Олег Иваныч Пантюхов.

А затем переходили на личности, сидящие у костра. Так про меня однажды спели:

Он три раза мыл посуду
И болтает это всюду.

Да, я жаловался, что меня, как маленького, а было мне 13 лет, заставляли каждый второй день мыть посуду на кухне. Это было несправедливо. Сегодня этому журавлю 71 год.

В 1951 г., после лагеря Нью-йоркской дружины всем участникам дали на память листок с 35 «журавлями». Приведу пару из них:

Долго Вова наш не брился
Бородой обзаводился.
Жуткин в лагерь женский ходит
И знакомства там заводит.
В мужподлаге стоит рёв –
Это Джи-Ди Пушкарёв.

В «Опыте» №68 в статье «Традиции, обычаи, жаргон», я написал про корни этих самых «журавлей» следующее: «Офицеры русской армии, которых было много среди скаутских руководителей, научили скаутов-разведчиков петь «Журавель». Как мне сообщил М.К. Бугураев, редактор истории Донского имп. Александра III кадетского корпуса (США, 1979), по данным Б.М. Ажогина (юнкера выпуска 1911 г.): «Журавель» - времен Лермонтова. Его пели в «Царской школе» (Николаевском кавалерийском Военном училище)».

В 1979 г. в нью-йоркской газете «Новое русское слово» от 23 сентября С. Рафальский, вспоминая годы Первой мировой войны, упомянул один «журавель» не пояснив, что это такое. Как сотрудник газеты, я решил поделиться с читателями тем, что мне было известно (НРС от 14 окт. 1979), и заодно попросить читателей сообщить мне ещё какие-нибудь «журавли» для пополненин моей коллекции «журавлей».

В ответ, кто-то из читателей прислал мне, изданный А. Гайрабетовым в Чикаго (США) в 1969 г. «Сборник военных песен», и там оказался: «Журавель – традиционная на все полки». Правда Гайрабетов привёл журавли только на четыре полка. Начинался «журавель»:

Соберёмся мы, друзья,
И споём все «журавля»
Начнём с первых мы полков
Кавалергардов дураков.
Разодеты как швейцары
Царскосельские гусары.

Почему только на четыре полка, пояснил мне приславший. Оказывается, что все остальные, или почти все, были нецензурными, и господа офицеры пели их только в своей компании, в отсутствии дам.

Историей «Журавля» заинтересовался не только я, но и «М.З.», написавший короткую заметку «О происхождении 'Журавлей'» в парижском журнале «Военная быль» №61 за июнь 1965. В ней было сказано:

«Видимо «журавли» появлялись постепенно, то для одной, то для другой группы полков. К какому времени следует отнести появление первого «журавля» или первых «журавлей»?»

Оказывается, что В.К. Тредьяковский «наткнулся на сноску о Державине, взятую из записок Дмитриева «Взгляд на мою жизнь», в которой было сказано, что Державин став весной 1762 г. солдатом Преображенского полка был автором «переложения в стихи или, лучше сказать, на рифмы площадных прибасок насчёт каждого гвардейского полка!» (с. 64 указанных записок)». Свою заметку «М.З.» кончает словами «Таково, нам кажется, происхождение 'журавлей', во всяком случае первых из них».

Р. Полчанинов