Страшный сон руководителя или "просто лагерь"

Каждое лето 2я московская дружина “Преображение” устраивает свой
палаточный лагерь. Часто в этом лагере участвуют группы гостей из других дружин Организации Российских Юных Разведчиков. Также было и этим летом. Традиционно лагерь проводился в первой половине июля. Но новым для нас было его место. Это была не поляна на р. Жабня Калязинского района (как раньше), а поле посреди леса недалеко от г.
Кимры (хоть область в 21 веке осталась Тверской!).

Так как место новое, то все-все приходилось налаживать заново. Решать все технические проблемы взялись наши партнеры по лагерю – отряды ОРЮР из Кимр. Но не покидала нас тревога, что все не получиться, что каждая проблема не сможет разрешиться, и просто отравит нам лагерь.

Сначала мы поехали на место лагеря и его посмотрели:

• Мы умрем от жажды, так как нет питьевой
  воды (ближайший колодец в 400 метрах мы бы
  вычерпали на 2й день!).
  
• Мы не сможем помыть посуду и свои
  мозолистые руки, все помрем от дизентерии,
  так как нет поблизости технической воды (ближайший
  пруд, который все лагерники принимали за
  лужу на дороге действительно
  стремительно подсыхал, да и цвет его вод
  не внушал радости).
  
• Мы покроемся лишаями и задохнемся
  запахом пота, отдых станет каторгой –
  таков был печальный приговор месту, где
  не предусмотрено возможности купаться (до
  славной русской реки Волги надо было
  быстро шагать не меньше часа, а ближе
  водоемы напоминали заболоченные арыки).
  
• Наша питание будет на хлебе и воде –
  ожидали соблюдения Петрова поста
  руководители (соблюдение поста было
  обязательным).
  
• Если пойдет дождь, то комья грязи будут
  раскатаны по всем спальникам в палатке –
  стоять то придется на пахотном поле (травки-то
  через день не станет), а если нам
  сельсовет все-таки запретит стоять на
  этом поле, то придется палатки тянуть на
  километр вдоль проселка! Или засовывать
  палатки под густые ветки елок на
  муравейники, обложенные гниющим
  валежником (во всяком случае ни клочка
  иной земли в лесу мы не усмотрели!).
  
• Нас перекусают энцефалитные клещи и
  ядовитые змеи, коими прославился сей край
  в устах местных дачников (родители ведь
  все информированные).
  

К указанным недостаткам места
лагеря прибавлялись еще трудности:

• Ожидался наплыв гостей под руководством
  скм. В. Александровой от дружины “Невской”
  СЗО. Мы до последнего момента не знали кто
  это будет, какие они и сколько их –
  прогнозы были от "а не внесут ли они
  сумятицу?" до "намучаемся мы с их
  критическим А ВОТ У НАС!.."
  
• В лагере взрослых не будет хватать (они
  будут просто разрываться между
  несделанным "тем" и разваливающимся
  "этим"), так как старшие начнут по
  страшному "филонить", а все младшие
  опять же по страшному ныть – в итоге
  ничего не будет построено, сделано,
  организовано, проведено толком.
  
• Снаряжение - не понятно у кого, непонятно
  где, непонятно сколько есть, сколько надо
  и сколько в итоге будет.
  
• Очень существенное - денег (сверх
  родительских 650 рублей просили еще
  столько же из закромов структур
  образования) не дадут, а если дадут, то
  потом все заберут обратно как
  использованное не по назначению. А если
  не заберут, то все равно не хватит, так как
  в прикидочном бюджете планируемые
  расходы превышали планируемые доходы на
  20%.
  
• Программа - еще не готова, назначены лишь
  тематические дни и мероприятия заезда (а
  я как ответственный за это дело добавлю –
  "Чистая правда!").
  

Теперь давайте посмотрим на то, что же получилось в итоге?

1. Питьевая вода привозилась ежедневно
   литров по 300 в среднем, на машине в
   бидонах (это по 3 л на чел в день, при
   условии, что обед мы не готовили сами). И
   если питьевой воды пару раз не хватило (перебой
   на полчаса-час), то это было вызвано
   исключительно водохлебством после
   беготни на жаре, а не плохим снабжением.
   
2. Техническая вода в лагере также
   присутствовала в 900 литровой бочке ко
   всеобщему употреблению (но не
   транжирству), по мере освобождения
   емкости ее заливала приезжавшая
   пожарная машина. Правда в своей
   беспечности руководители стали
   забывать заглядывать в бочку, из-за чего
   пришлось детям раза три принести бидон с
   ближайшего прудика (я жив, кстати, и без
   дизентерии!), но вода появлялась через
   час после звонка поставщикам-пожарным.
   
3. Каким чудесным открытием стал большой
   песчаный карьер всего в 800 м от лагеря! В
   нем до нас купались все местные жители, а
   рыбаки даже удили рыбку... После нас они,
   наверное, смогут это продолжить – ведь
   три раза в день (на зарядке, перед обедом
   и перед ужином) около 100 "моторчиков"
   оккупировали наиболее лакомые песчаные
   отмели акватории размером с небольшой
   стадион. Мы бы и чаще купались, но ведь
   надо песку осесть (карьер-озерко хоть и
   не имеет стока, но постоянно
   подпитывается родниками).
   
4. Четырехразовое питание (не включавшее
   мясомолочной продукции!) порадовало нас
   своим разнообразием (рыба, грибы, овощи,
   фрукты...). Холодный квасок с пирожком
   встречал обычно окончание тихого часа. А
   обеды? Их вообще привозили из столовой в
   военных огромных термосах – а там 4
   смены блюд, дополнявшиеся соусом и
   пирожками! Правда я подозреваю что не из
   столовой их возили, а из подпольного
   ресторана, от налоговой инспекции
   прикидывающегося дешевой забегаловкой (если
   судить по ценам).
   
5. Надо признать, что дождь иногда шел, и
   даже с громом и молнией (порывы ветра
   скрадывались лесом). Но он приятно
   холодил нас после жарких дней. А
   песчаная (!) почва поля (с которого нас
   никто и не думал гнать) мгновенно
   просыхала. Травка же, действительно,
   местами примялась или оголила на особо
   исхоженных частях песчаные дорожки – во
   всяком случае даже босиком ходить было
   удобно, что там говорить о легкой обуви?
   А чтобы грязь липла или пыль стояла “столбом”
   – не замечал.
   
   

   Говоря же о густом окружающем
   лесе – он тоже оказался дружелюбно
   настроен к сновавшим туда лагерникам.
   Как водится "не зарастала"
   мгновенно расчищенная народная тропа во
   всех нужных направлениях. К концу лагеря
   ближайшие 15 м леса лишились сухостоя, за
   которым открывались отнюдь не мхи и
   лишайники, а густые поросли черники,
   заменившей полностью этому лесу траву (ну
   разве что кроме лужаек, где ее заменяла
   земляника). Среди деревьев преобладали
   сосново-еловые, что оценили костровые.

   
   

6. Змей и клещей мы видали, врать не станем.
   Но, слава Богу, никого змея не покусала (половина
   встреч была с мертвыми змеями), а клещей
   сразу же вынимали на купании (да и
   случаев всего около 10 на более чем
   полторы тысячи человеко-дней лагеря).
   Энцефалитом никто не заболел, больше
   волновались из-за обычных слепней,
   комаров и ос. Последние доставили
   хлопоты первые дни своими гнездами на
   месте построения.
   
7. Участники лагеря из Питера оказались
   классными ребятами, хорошо организованы
   и без завышенных запросов. Приятно
   видеть, что в лагере завязались новые
   знакомства так сказать межобластного
   значения.
   
8. Руководителей в лагере было не меньше
   чем обычно (в среднем 1 взрослый на 10
   детей). И это даже при учете, что порой
   некоторые уезжали по делам в Москву или
   Кимры Первые дни существенную помощь в
   хоз. организации оказали папы двух
   разведчиков, а старшие ребята всегда
   были готовы делать везде все, что надо.
   Младшие, по мере сил (больше душевных,
   нежели физических) подражали им в чем
   могли. И хотя лагерь не особо пестрел
   патентами, все необходимое в нем было
   сделано быстро.
   
9. Снаряжения хватило. Даже при условии
   поломавшихся топоров. А палатки – часть
   так и пролежала не поставленной.
   Сказались когда наращивания имущества...
   Да и многое нашим кимрякам удалось
   получить в бесплатную аренду. Вообще их
   усилия в организации лагеря сверх
   всяческих похвал!
   
10. Оказалось что в нужную сумму мы как-то
    уложились. Конечно, мы не шиковали особо,
    но все минимальные расходы были сделаны.
    Это удалось благодаря пониженной
    амортизации снаряжения, бесплатной (для
    нас во всяком случае) аренде его части и
    предоставлению части продуктов опять же
    благотворительно.
    
11. Вот с программой достичь высот не
    удалось. Но те события, что проходили в
    лагере были интересны и занимали
    лагерников от первого дня до последнего.
    Вовремя подсказанные идеи от Елены
    Шерышевой и игры, организованные
    Евгением Смирновым разнообразили наш
    быт.
    

Особенностью этого лагеря стало
выделение самостоятельного подлагеря
волчат и белочек (со всеми полагавшимися
атрибутами), возглавляемого држ. Носовой
Татьяной (пом. нач. отряда на базе бывшей 23
стаи “Серебряный бор”) и ски. Шерышевой
Елены (нач. 31 стаи “Золотая рыбка”). Если
раньше обычно за звеньями из волчат и
белочек закреплялись опекавшие их
руководители-кураторы, которые иногда
адаптировали для них лагерную
деятельность, то теперь можно заявлять что
для младших в этом лагере (а это 16 человек)
была проведена собственная параллельная
программа, конечно базировавшаяся на
общелагерной. У подлагеря (фактически на 98%
- "новгородцев") помимо собственного
графика мероприятий особо ценным
приобретением стала сложившаяся
внутренняя атмосфера.

Своей жизнью удалось пожить и
старшим разведчикам (старшим по возрасту
– от 14/15 лет и выше, а не по званию), которых
набиралось до 30 человек. Ими, собранными
порой из разных звеньев, проводились
собственные "посиделки у костра" с
более поздним, чем у остальных лагерников,
отбоем. Руководители старались в их жизнь
не особо соваться. Связь осуществлялась
через држ. Маймекулову Татьяну и држ.
Замковую Ольгу ("Малиновку"),
возглавлявших женский подлагерь.

Меньше всех со своеобразием
повезло тем, кто остался посередине (от 11
до 13/14 лет), хотя для них пару раз провели
собственные лесные игры. К тому же по
возрастам (3 группы) проходили не только
некоторые костры, но и походы на Волгу.
Среднему звену достался самый трудный
путь, нечаянно отобранный для них нач.
лагеря – инс. Верой Ивановой (нач. отряда
на базе бывшей 23 стаи “Серебряный бор”).

Из других событий этого лагеря
хотелось бы коснуться следующего:

А) Мы все разделились на
княжества:

• Московское (орюровцы Москвы и
  Черноголовки),
  
• Тверское (орюровцы Кимр),
  
• Новгородское (орюровцы Москвы возрастом
  до 11 лет, т.е. волчата и белочки),
  
• Орда татаро-монгол (орюровцы из Санкт-Петербурга
  и, изредка, местные ребята),
  
• Местное княжество (это взрослые).
  

В рамках этих княжеств-команд
проходили не только игры, но и построения.
Возглавлявшие их Великие князья
выполняли на построении роль
руководителей, принимали рапорты, да и
строились мы не по подлагерям, а по
княжествам. К сожалению, перессорить их и
создать нездоровую конкуренцию нам не
удалось, даже провокация со сбором дани и
налогов в пользу великих князей и монгол
прошла без революций.

В этой связи лагерь был
объявлен (и соответствующе проведен)
сходом князей земли русской, что
собрались между Тверским и Московским
княжеством, пригласив князей из Орды.
Себя показать и других посмотреть,
померяться силами и умениями,
поохотиться и завязать политические
интриги – все это было возможно на
великом сходе 1296 года. В лагерь каждый
князь (вожак) прибыл со своей дружиной (из
разных уделов земли Русской, что
отражалось и на звеновых названиях),
кроме Новгорода, где была прислана
делегация от Вече (правили они собою
поочередно).

Б) Как всегда в лагере была
устроена фоновая экономика. Ежедневно
князьям приходили обозы с податью
собранной в их княжествах на содержание
дружины. Иногда с податью случались
разные "неприятности", как следствие
некоторых поступков отдельных
лагерников; а иногда и наоборот. Все
расчеты по инициативе принимавшего
Великий сход местного князя (это, кстати,
я) производились в местной валюте –
традиционных "мавриках". Для
удобства гостей местным князем был
организован банк и магазин. Отвечавшие за
их деятельность наемные сотрудники (соответственно
два звена) были наняты по результатам
общего голосования, на конкурсной основе.
Банк давал бешеные (10% в сутки) проценты,
что компенсировали в магазине цены на
разные вкусности, украшения и поделки,
предметы скаутской и бытовой
необходимости.

В конце был, как всегда,
проведен аукцион, где наиболее
рачительные экономисты и кланы (звеновые
или семейные, в складчину) смогли
приобрести разные полезные или красивые
вещи.

 В) Хотя запланированное
общение со школьным лагерем из ближайшей
деревни так и не произошло, мы не теряли
времени даром. Несколько раз дружно
поработали при храме Успения Пресвятой
Богородицы, что был рядом с лагерем.
Ходили все вместе в этот Храм и на
Божественную Литургию по Великим
Праздникам – Рождество Иаонна Предчети (7
июля) и святых первоверховных апостолов
Петра и Павла, при этом часть лагерников
исповедовались и причащались. В Храме
желающие ребята побывали на молебне в
праздник иконы Божией Матери "Троеручица"
и в воскресный день. Готовиться к
исповеди и причастию, провести молебен с
освящением лагеря и благодарственный
молебен в конце, читать вместе утреннее и
вечернее правила мы смогли прямо в лагере
оборудовав особое место для икон ("иконостас")
традиционно для нашей дружины в форме
восьмиконечного креста с крышей.

Г) По любимой нашей дружиной
схеме прошел в конце лагеря День младшего.
Его можно даже назвать “Днем
самоуправления”, так как произошедшее
было к этому ближе. Как всегда
руководители на утреннем построении
сдали свои должности на целый день детям-приемникам,
символизируя это обменом галстуками, а
сами стали беззаботно отдыхать ото всех
обычных дел, уподобившись простым детям.
Но вот после тихого часа взрослые куда-то
все же пропали (о чем многие дети
подозревали заранее) – сбежали от гнева
лагерников, которые и пустились после
ужина на их поиски по всем окрестным
лесам. Многих поймали, остальные пришли в
лагерь после амнистии (о чем многие
взрослые подозревали заранее). Пойманных
же руководителей ждал "Собачий суд".
Обвинения для него собирались с утра в
специальный почтовый ящик. "Суд"
завершился к отбою "суровыми"
наказаниями, призванными повеселить как
самих обвиняемых, так и лагерников.

Как, наверное, и в любом лагере
прошли ДПВ, Ралли, Занятия по разрядам и
"бег" на Третий разряд с дачей ТО,
сдача испытаний по волчатским "глазкам",
сдача желающими "Орлиных перьев" и
"Воробьиных перьев" (упрощенно для
волчат и белочек), Костер дачи "Лесных
имен".

Ежевечерние костры, как и у всех, проходили практически каждый день на
особом месте (кроме случая костров по подлагерям), а лесные игры (по часу-полтора) четыре раза состоялись также в особом месте – "языке" леса, окруженном полями и отделенного от остального
многокилометрового массива проселком.

Лагерь посетили журналисты одной Кирмской газеты и канала “Доброе
утро” (ОРТ). А когда появятся еще и фотографии к нашим воспоминаниям, то можете считать, что его "посетите" и вы!

Ски. Ружников Алексей,
ответственный за лагерную программу